По зову сердца - [26]

Он с удивлением осознал, что вот сейчас увидит человека, который принял его на руки после родов, услышал его первый крик, был с ним рядом в самый первый миг жизни. А помнит ли доктор Пи-Джей, запечатлелись ли в его памяти ее каштановые волосы и изумрудные глаза?

Только бы беседа удалась. Ради Джесс.

Сам Филип не верил, что за письмом и телефонным звонком стоит что-то серьезное. В конце концов мир полон злых придурков.

Но ради Джесс он пройдет весь путь до конца.

Неожиданно открылась дверь, и в зал вошла женщина в очках, строгая, в белом халате с голубой прямоугольной карточкой на груди. Филип поспешно поднялся. На все вопросы и ответы у него оставалось пятнадцать минут.

— Мистер Аршамбо? — сурово осведомилась женщина. — Это вы хотели видеть Уильяма Ларриби?

Глаза Филипа скользнули по табличке с именем.

— Да, доктор Бэнкс, — Прием посетителей начинается в семь.

Он вытащил из кармана визитную карточку.

— Доктор Бэнкс, я юрисконсульт и пришел по делу.

— Вы не в тюрьме, а в приюте для пожилых людей. Посещения с семи.

Она вернула Филипу визитную карточку и вышла.

— Мой дом — моя крепость! — гордо провозгласил Джозеф. Он стоял, скрестив руки на груди, у окна, выходившего на Парк-авеню. — Мы добились своего, братишка.

Щеки Филипа горели; возможно, оттого что ему пришлось мчаться на общественном транспорте в центр, а вскоре предстояло добираться таким же образом назад. Но не исключено, что это было от радостного возбуждения.

Их новый офис действительно производил впечатление. Располагался он на первом этаже, что было, безусловно, удобно для посетителей. Тяжелая дубовая входная дверь поражала своей солидностью. Внутри все сверкало и отливало теплым светом. Деревянные полы были натерты до блеска, а мебель работы начала века тщательно отреставрирована. Высокие потолки и большие окна придавали помещению вид настоящего святилища правосудия. Сюда можно смело приглашать клиентов. Почему-то Филип подумал о Джесс, он с гордостью привел бы ее сюда. Так же, как и Пи-Джей…

— Неужели мы можем себе это позволить? — с тревогой спросил Филип своего старшего и мудрого брата.

— Братишка, мы не можем позволить себе отказаться с этого. Мы поднялись на новый уровень.

Филип усомнился в том, что Дональд Аршамбо захотели бы оказаться на новом уровне. Его вполне устраивало то чего он добился тяжким трудом: стабильность, а не богатство.

— Что подумал бы папа? — проговорил он.

— Папа был бы ошеломлен. И чуть-чуть позавидовал бы Филип подошел к мраморному камину и невольно залюбовался затейливой решеткой.

— А настоящего секретаря мы теперь можем нанять?

Джозеф расхохотался:

— С социальной страховкой и свободными днями? Ну, братишка, ты слишком многого хочешь.

Филип раздраженно поправил галстук. Ему вспомнилось циничное выражение Джозефа: «Не имеет значения, сколько лежит у тебя в бумажнике, важно, что думают об этом другие».

— Нам нужен секретарь, — упрямо заявил он.

Джозеф самодовольно улыбнулся:

— Это шутка. Я уже обратился в агентство по найму. Будет у нас секретарь. У тебя свой, у меня свой. И референт будет. На полный рабочий день.

Филип заглянул в ирландско-польские глаза брата:

— Ты уверен?

— Вполне. И Джим Краули уверен.

Джим Краули, маленький нервный человечек, работал у них бухгалтером и каким-то образом удерживал Джозефа от экстравагантных начинаний, которые привели бы к тратам, выходящим за рамки бюджета фирмы. У Филипа не было оснований не доверять ему.

С облегчением вздохнув, он кивнул и задумчиво огляделся. Огромный письменный стол вишневого дерева, удобные кресла, афганский ковер, украшенные резьбой стены — все это создавало ощущение успеха, которое не чуждо даже Филипу.

— Ну что, хороший ход? — спросил Джозеф.

Филип улыбнулся:

— Напомни мне поблагодарить Макгинниса и Смита.

— У тебя скоро будет возможность это сделать. — Джозеф взял свой кейс. — Мы вместе ужинаем в клубе. В семь тридцать.

— Сегодня? — удивился Филип и почти воочию увидел синие пластиковые стулья и доктора Ларриби.

— Только не говори мне, что у тебя другие планы на вечер.

— Жаль, что ты не предупредил меня заранее.

Джозеф опустил кейс на пол.

— У тебя наконец появилась личная жизнь?

— Нет, Джозеф, не личная. Я должен оказать услугу товарищу.

Джозеф удивленно приподнял брови.

— Ну, не совсем товарищу, скорее клиенту. Он вполне платежеспособен, — объяснил Филип.

Джесс заявила, что заплатит ему, хотя он не желал брать у нее деньги. Филип отвел глаза, опасаясь, как бы старший брат не заметил, что он лжет.

— Ты что-то скрываешь от меня, братишка.

Филип не ответил. Ему совсем не хотелось вилять и хитрить. Он просто не знал, что сказать.

— Раскалывайся, Филип. Не забывай, я тебе не только компаньон, но и брат.

Зашипели батареи отопления, и комната стала быстро нагреваться.

— Ладно, забудем об этом. Значит, в семь тридцать в клубе. Согласен. Свои дела я отложу на завтра.

— Что? Завтра среда, ужин у мамы.

— Да-да, среда. Верно.

Когда же наконец он сможет жить самостоятельно?

— Я бы на твоем месте оделся получше. Камилла намекнула мне, что мама присмотрела для тебя очередную девушку. — Джозеф лукаво подмигнул. — Если, конечно, эти тайные дела позволяют тебе встречаться со знойными красотками.