По знакомым дорогам - [36]

То ли природа помогала нам, то ли просто счастье улыбалось, но во всяком случае мой ездовой Василий Иванович Погуляй хоть и шутя, а говорил:

— Господь он знает, кому помогать!

Шумный, густой, долгий дождь был, конечно, очень кстати. Без единого выстрела, под носом у фрицев, мы вышли из леса на далекий луг. И тут дождь кончился, тучи разогнало, ярким утренним светом, какой обычно бывает в самом начале солнечного дня, враз окинуло всю землю… А перед нами — село Ильмовка, и в нем полицейские, мобилизованные для уничтожения партизан в Добрянском лесу. Всю ночь они несли вахту на дорогах, а сейчас сели завтракать, не предполагая, что мы уже вышли из леса. Видно, что просека была им незнакома.

Андрей Дунаев получил задание решительным ударом уничтожить полицаев.

Он взял с собой всю конную разведку, переодетую в полицейскую форму, сам, понятно, тоже переоблачился и без происшествий въехал в Ильмовку. Полицаи начали выглядывать, выходить из хат на улицу, едва появился перед их штабом незнакомый отряд. Дунаев привстал на стременах и воскликнул:

— Господари! Я привез вам приятное известие. Зовите всех!

Почти все и так уже были на улице, к ним прибавились остальные из соседних хат. Тогда Андрей поднял руку к шапке, и по этому сигналу партизаны начали стрелять из автоматов. Полицаи обрели невиданную прыть, пустились врассыпную. Убитые падали.

Мы пошли дальше. Крестьянки выносили партизанам хлеб и молоко. Впереди ждал нас большой Тупичевский лес, но до него надо было еще с боем пройти Владимировку, буквально прорваться через нее. Село лежало среди болот — не обойдешь.

Вот уже показалась маковка церкви. В селе — вражеский гарнизон, говорили, не меньше ста человек. Но… выбор у нас был один — быстрее выиграть этот бой, сделать его коротким.

По испытанному методу перед селом я развел свои отряды, чтобы нанести удар с разных сторон. Разведка, пешая и конная, оставалась при мне, я мог сразу бросить ее туда, где будет нужней поддержка. Первый и второй отряды пробрались к Владимировке через болота, иногда люди проваливались в трясину по грудь, многие буквально ползли, тяжело пришлось нашему новому, еще не совсем здоровому партизану Константину Малову, но товарищи помогли, и скоро с обеих сторон села партизаны вышли на огороды, можно сказать, на наши ударные позиции.

Не задерживаясь, ворвались в село. Сильная стрельба и взрывы гранат послужили сигналом для нас — вперед! Бой был короче, чем я думал. Гитлеровцы сопротивлялись неорганизованно. Когда я подъехал к их штабу, то увидел вокруг много убитых. Мне показали труп начальника полиции. А где начальник гарнизона? Никто не знал.

Но дорога через Владимировку к Тупичевскому лесу была, как можно полагать, свободна, и я отдал соединению команду незамедлительно двигаться туда. В это время возникла стрельба у церкви. Ко мне подскакал Дунаев и сказал, что начальник гарнизона (это видели владимировские жители), а с ним еще несколько офицеров и солдат укрылись в подвале под церковью и оттуда обстреливают наш обоз, двинувшийся мимо. Церковный подвал имел приготовленные бойницы.

— Гранаты!

Два разведчика — Алексей Морозов и Василий Юрченко — подползли к бойницам церковного подвала и швырнули туда гранаты. Взрывы были такие громкие, что у меня в ушах зазвенело. Уж не знаю, оглушили гранатометчики фашистов или поубивали, но стрельба оборвалась, и обоз покатился дальше. Короткие остановки были только для того, чтобы подобрать трофеи.

Прорыв через Владимировку вовсе не означал, что мы истребили весь ее гарнизон. Мы спешили к Тупичевскому лесу, который мог укрыть нас, долгий бой грозил обернуться западней, и я не удивился тому, что у деревни Александровка нас стали догонять бронемашины, брошенные в преследование за нами противником, очухивающимся, ну, скажем, приходящим в себя.

Но ведь и мы не лыком шиты. Наши саперы-диверсанты успели пусть наспех (лучше так, чем никак), а все же заминировать дорогу, по которой мы только что прошли, и одна бронемашина, как раз та, что была с пушкой на прицепе, подорвалась (вместе с пушкой), а остальные не рискнули преследовать нас дальше, постояли, повернули обратно и затарахтели.

Утро еще не кончилось, а мы уже втягивались в Тупичевский лес. На другой день получили радиограмму из УШПД: «Салаю, Негрееву. Тактику маневрирования отрывом противника без потерь одобряю. Начсоставом проведите разбор боя. Строкач».

Разведка, оставленная нами для наблюдения за врагом в районе Добрянского леса, привезла интересные сведения: мало того что гитлеровцы даром развернули и провели наступление на Добрянский лес, когда нас там уже не было, они на обратном пути в Кусеи и Добрянку наскочили на наши мины. Подорвались четыре машины с солдатами, беззаботно сидевшими в кузовах.

Ну, конечно, оккупанты убеждали местных жителей, что уничтожили партизан, проникших в Добрянский лес. Кое-кто даже уверял, что они и листовку выпустили и писали в ней, будто партизаны истреблены, а командир и комиссар убиты. Я этой листовки не видел…

Глава пятнадцатая

Гитлеровцы не оставили нас в покое. Самолеты-бомбардировщики налетали на Тупичевский лес. Гитлеровцы, не способные углубиться в лес, обстреливали его из танков и бронемашин. Мы сопротивлялись, прибегая к партизанской хитрости. В трех километрах от своего лагеря развели костры, и бомбардировщики со свастикой на крыльях усердно обрабатывали это место. Бронемашины, рисковавшие прорваться в лес, перехватывались нашими разведчиками.