По знакомым дорогам - [14]
Подъезжаю к конторе общины, на крыльце — немецкий комендант в офицерской форме, с автоматом на груди, еще издали слышу — кричит что-то непонятное. Переводчик держит шапку в руках, тянется, орет в тон ему:
— Лодырь, русская свинья, встать!
А комендант кинулся с крыльца к моей телеге. Автоматом замахнулся. Я съежился, почуяв недоброе, втянул голову в драный воротник кожуха. А он меня прикладом по голове, по шее — раз, раз! Переводчик во все горло:
— Встать, встать!
А не получается «встать», комендант бьет неизвестно за что, все сильней и сильней, кровь по лицу… А он командует, указывая рукой вдоль улицы: «Вег! Вег! Шнель!» Значит, надо быстрей туда ехать, где ждали уже другие подводы, многие возчики на них — тоже побитые, это комендант зло срывал за то, что его на морозе ждать заставили, пока подводы соберутся… А какой там мороз в весеннее утро? Значит, любой из них, когда захочет, тогда и может угощать тебя прикладом? И где? У тебя дома, в родных краях! Отсюда, из Хрещатого, мой отец ушел добровольцем в Красную Армию сразу после революции. Дрался с оружием в руках за новую власть и жизнь. Потом работал до конца дней в колхозе, на старости лет — пасечником. А теперь мне пришла пора заменить его.
Когда комендант избил меня, иные возчики шептали, торопясь уехать: «Еще спасибо скажи, что так обошлось. Мог и пристрелить!» В самом деле — спасибо говорить? За что? Такая и будет жизнь: либо гнись до земли перед новыми хозяевами, как холуй, либо… До войны мы почти забыли это слово за ненадобностью, а теперь всех немецких угодников окрестили холуями.
В то утро я, пожалуй, окончательно понял, что нет мне другой дороги, как только в партизаны, хотя от службы в армии меня и освободили по состоянию здоровья. Но ведь для партизан нет призывной комиссии. Хочешь драться с врагом, можешь держать в руках винтовку — иди.
Степану Бокачу было за двадцать пять. Не подросток, но и не старик. Он стал в отряде ординарцем комиссара, а недуга его никто не замечал… до августовской бомбежки одного из партизанских лагерей. Пикировали «юнкерсы», нащупывая цель, свистели бомбы, слышались команды: «Не подниматься», «Ложись».
Лошади, связанные между собой поводьями от уздечек, шарахались, а то и рвались из стороны в сторону. Сейчас оторвутся от привязи и убегут неизвестно куда! Командир отряда увидел, что какой-то партизан бросился к лошадям. Бежал неловко. Засвистела бомба, он упал. На него чуть не наткнулась пара оторвавшихся лошадей: одна храпела, другая испуганно ржала. В кустах старой лещины лошади зацепились уздечками за дерево, похрапывание перешло просто в стон. Партизан, ковыляя, поскакал за ними и увидел, что голова одной лошади где-то под ее же передней ногой, повод уздечки обмотал шею, а другая лошадь зацепила его и тянула к земле, душила соседку. Партизан выхватил нож, перерезал повод, и спасенная лошадь со свистом облегченно вздохнула.
Гул «юнкерса» удалялся.
Командир похвалил партизана и спросил, что у него с ногами, вспомнив, как неуклюже он прыгал на бегу. И только тут узнал, что у Степана плоскостопие, из-за которого его и не взяли в армию…
Три рассказа — три судьбы. Список можно продолжить. Молодежь действительно рвалась в разведку. Разведчиками стали Николай Штырхунов, Борис Бирилло, Василий Близнюк, Михаил Науменко… Все действовали смело, даже рискованно, но заметно выделялись в разведке Николай Кухоренко из Ивановки, Федор Калашников из Лемешовки, Михаил Осадчий из Дубровки, который сначала был связным Злынковского отряда, затем ездовым пулеметной тачанки, а вскоре стал командиром разведчиков. Разведчика Николая Кошеля из Тихоновичей отличала особая любовь к ручному пулемету. Николай овладел им в совершенстве. За свои отважные дела разведчик-пулеметчик был награжден орденами Красного Знамени, Отечественной войны I и II степени.
А Степан Надточий из тех же Тихоновичей соблазнился работой подрывника, не терпящей никаких ошибок. Не одну мину он поставил под рельсы на железных дорогах Черниговщины и Полтавщины…
Вот несколько молодых из тех, что пришли весной сорок третьего года в лес, начавший заполняться запахами оживающей зелени и робким теплом. Пришли не зря. Именно эта молодежь и вселяла в командира бодрость. Именно она и позволила Михаилу Гордеевичу заметить в рукописи:
Образовалась странная на первый взгляд, но неизбежная, поскольку сама жизнь ее образовала, особенность нашего отряда. Организовали его и командовали им ветераны партии и партизанского движения, помнившие не по чужим рассказам, а по личным встречам Щорса и Боженко, а личный состав отряда — это молодые, необстрелянные воины. Вот так. Мы соединялись как бы через поколение, ушедшее на фронт. Да, в партизанском отряде встретились, можно сказать, деды и внуки. И не где-нибудь, а в боях доказали стойкость и силу нашего родства.
Никто не сомневался, что так оно и получится. Но многое в те дни меня не только радовало, но и волновало. Наш отряд становился реальностью, судьбы отдельных людей сливались в одну, общую для всех судьбу отряда. Какой-то она будет?
Глава шестая
Среди законов партизанской жизни важнее многих других такой: командир должен все время заглядывать вперед, в завтрашний день. Чем чаще ты это делаешь, тем меньше досадных неожиданностей подкарауливает тебя. Досадных? Выскочило неточное слово, слишком легкое! Неожиданности — это бои, к которым ты и твои люди не готовы, а значит, и жертвы…
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Заговоры против императоров, тиранов, правителей государств — это одна из самых драматических и кровавых страниц мировой истории. Итальянский писатель Антонио Грациози сделал уникальную попытку собрать воедино самые известные и поражающие своей жестокостью и вероломностью заговоры. Кто прав, а кто виноват в этих смертоносных поединках, на чьей стороне суд истории: жертвы или убийцы? Вот вопросы, на которые пытается дать ответ автор. Книга, словно богатое ожерелье, щедро усыпана массой исторических фактов, наблюдений, событий. Нет сомнений, что она доставит огромное удовольствие всем любителям истории, невероятных приключений и просто острых ощущений.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.