По землям московских сел и слобод - [8]

Значительное строительство было предпринято в советское время, когда по проекту молодого архитектора А. Ф. Вохонского в 1936-1938 гг. воздвигли большие архивные здания, среди которых старожил выглядит совсем потерявшимся.

За архивным городком - здание детской больницы (N 19), выстроенное в 1891 г. архитектором К. М. Быковским - двухэтажное, с ризалитом в центре, в котором на втором этаже находилась аудитория (это была не только больница, но и учебное заведение, часть медицинского факультета университета). Больница строилась по замыслу известного детского врача Н. А. Тольского на средства, завещанные купцом М. А. Хлудовым (см. главу "Басманная слобода"). После его кончины здесь работал не менее известный врач Н. Ф. Филатов.

На левой стороне Большой Царицынской улицы обращает на себя внимание огромное строение под N 25. При поисках монументального образа здания сталинской эпохи архитекторов тянуло к гиперболизированно большим формам - огромные дворовые арки-проезды, гигантские портики, крупные формы декора, перед которыми терялся маленький человечек - счастливый винтик счастливой страны Советов. Автором этого строения был И. А. Голосов, одинаково успешно работавший в самых различных стилях и создавший несколько монументальных сооружений, как построенных, так и оставшихся в проекте, выделявшихся особым гигантизмом. Он использовал классические детали-колонны, карнизы, кронштейны, капители, но, огрубляя и искажая их, придавал им крупные формы, вырабатывая таким образом новый стиль сталинского тоталитаризма. Дом строился для Академии коммунального хозяйства, однако, законченный в 1938 г., был отдан военным.

Далее выделяются своим обликом и декором из неоштукатуренного кирпича строения (N 27), принадлежавшие "Казенному винному складу N 3", в которых теперь завод "Электросвет". За домом N31 во дворе стоит совсем неприглядное скромное здание с большим высоким окном - это мастерская и квартира одного из выдающихся художников советского времени, вынужденного разменивать свой талант на те работы, которых от него требовали власть имевшие чиновники от искусства. Павел Дмитриевич Корин, пришедший в высокое искусство от палехской иконописи, всю жизнь собирался написать грандиозное полотно, в котором он задумал изобразить ту Русь, которая уходила под напором большевиков.

"Уходящая Русь", или "Реквием", так и не появилась, "я не сделал того, что мог сделать, что было в самый разгар работы насильственным образом прервано", - писал П. Д. Корин. "Моя рана - моя картина", - говорил о ней художник. Для картины изготовили холст огромных размеров, специально сконструировали подрамник, но все это осталось без употребления. Об эпохальности произведения свидетельствуют II этюдов, ставших, по сути, самостоятельными работами.

Мастерскую на Девичьем поле П. Д. Корин получил при поддержке М. Горького. После капитального ремонта бывшего хозяйственного помещения супруги Корины переехали сюда в марте 1934 г. и прожили тут всю свою жизнь. Сейчас здесь музей, филиал Третьяковской галереи, в котором кроме, произведений самого Корина, хранится его замечательное собрание икон.

Еще одно памятное место находится рядом - в доме, который стоял там, где теперь современное строение под N 35, с августа 1927 по февраль 1934 г. в квартире на первом этаже жил писатель М. А. Булгаков.

Жилой дом N 37-43 начал строиться в 1932 г. по проекту Л. С. Теплицкого, но в 1934 г. был переработан в более монументальных формах Е. Г. Черновым и Л. Я. Мецояном. За ним выходит торцами к улице комплекс жилых домов-общежитий (N 51) для "красных профессоров", слушателей Института красной профессуры, открытого на базе Лицея царевича Николая на Остоженке. Этот комплекс был построен по проекту архитекторов Д. П. Осипова и А. М. Рухлядева в начале 1930-х гг. И последним по этой стороне Большой Царицынской улицы высится громоздкое здание со странными, как бы смятыми капителями ничего не поддерживающих колонн, с какими-то египетскими пирамидами наверху (N 53-55. О. Ф. Шиндановина, Н. Н. Грачева, 1955 г.), выстроенное как жилой дом номерного завода, с кинотеатром на месте церкви святых отцов седьмого Вселенского Собора.

Посвящение главного престола церкви делегатам этого собора выглядит несколько странным в Москве, т. к. седьмой Вселенский Собор ничем особенно не выделялся из рада других. Но это посвящение объясняется тем, что в день поминовения собора - 11 октября 1812 г. - французские войска были вынуждены уйти из Москвы. Перед тем по приказу Наполеона разрушили древнюю церковь св. Иоанна Предтечи, стоявшую у самых стен Новодевичьего монастыря. Староста церкви, владелец большой текстильной фабрики поблизости, Семен Афанасьевич Милюков, решивший совершить богоугодное дело, пожертвовал 163 тысячи на восстановление старинной церкви. "Церковь прихода моего, известная как древностию лет, так и царским построением, к величайшему ныне прискорбию, в бытность неприятеля в столице, вся до основания минами разрушена; таковое разрушение или груда камней пред глазами пронзает сердца наши до слез", - писал он в своем прошении. Однако преосвященный Августин, глава московской церковной администрации, рассудил иначе: церковь не восстанавливать, а построить новую, большую и в современном стиле, а престол освятить в память знаменательного события - освобождения Москвы от "двунадесяти языков" наполеоновской армии. Большой храм строился долго - с 1818 по 1833 г. Это было прекрасное сооружение в классическом стиле с выразительной ротондой главной церкви, удлиненной трапезной и примыкавшей к ней стройной колокольней.