Церхад тихонько рассмеялся и прижал ведьму к себе:
– Ты как всегда, Лойлинне. Масса фактов, аргументов, железная логика и неизменный вывод в итоге.
– Это мой недостаток?
– Это ты сама. Это часть тебя. Но вообще-то я спрашивал не про Лергу с Григом. Что ты думаешь о той ведьме, которой сама же позволила и, пожалуй, помогла уйти?
Лойнна помолчала, сомневаясь.
– А ты думаешь, что она не справится?
– Я не знаю, Лойлинне. Я просто вижу факты: у нее на руках не блещущий умом человек – заметь, че-ло-век. Не маг. Что она с ним будет делать в первом же полузавешенном мире?
Лойнна нервно потеребила серебряное кольцо на пальце.
– А может, не так уж это и важно, Церхад? Маг – не маг… Какая разница? Я тоже способностями не блещу, но нам ведь это не слишком мешает. Да и вряд ли едва нареченные птицы окажутся в полузавешенных мирах. Даже если очень захотят.
– Значит, полагаешь, все будет хорошо? – лукаво улыбнулся маг.
– Полагаю, – кивнула Лойнна. – Мы с тобой понятия не имеем, по каким критериям алконосты нас выбирают. Но почему-то они никогда не ошибаются…
– Или никогда не признаются, – закончил за нее Церхад.
Они молчали. Ветер игриво трепал пряди ее длинных разноцветных волос, отзывался шорохом в последних облетающих прямо на головы празднующих листьях. Солнце медленно, но верно опускалось за горизонт, окрашивая в рыжий цвет все, что только попадало под его прощальные лучи.
– А мы-то куда дальше, Лойлинне? – наконец спросил Церхад. – В Синальгу – за отдыхом, жарой и морем? Или в Гонеро – за ностальгией, романтикой и кофе с коньяком? Или – как всегда?
Лойнна чуть прищурила янтарные глаза, всматриваясь в тающие на небе облака, и лукаво улыбнулась.
– Как всегда. В первый попавшийся мир – за очередной авантюрой.
Церхад с неискренним тяжелым вздохом заключил ее в кольцо своих рук.
– Трудоголичка…
И заклубился над крышами, над дворцом и над всей столицей белесый радостный вихрь, бесшабашно пронесшийся по улицам, посшибавший шляпы с нерасторопных прохожих и подхвативший с балкона тех, кто был должен и хотел уйти.
И со звучным щелчком вылетали пробки из столетних бутылок с красным вином, и заливисто хохотала Лерга, отбрасывая на спину длинные черно-вишневые волосы, и трусил Люмен, опасаясь разоблачения придворными… а в небе, мерно взмахивая сильными черными крыльями, постепенно таяли два тонких птичьих силуэта.
Те, что пришли, когда без них Митьесса не могла обойтись, и ушли, когда исчезла в них надобность.
Потому что иначе и не могло быть.
По закону перелетных птиц…
