По законам Дикого поля - [34]

Они переправились через реку Кинель. По огромному поваленному дубу перевели лошадей над потоком воды и возле стрелки рек Кинель и Самара в дремучем лесу основали потайную станицу Кинель-Черкасскую.

Вольные земли, щедрые дичью и рыбой, так понравились черкасам, что они переманили сюда родню с Яика. Ими основана одна из крупнейших станиц.

Но еще опасливо ехали переселенцы в неизведанное. Много риска и труда. Подняться с нуля, на пустом месте всегда трудно. Зато налоги спокойные. Только каждую десятую десятину земли пахали крестьяне для государства или частного владельца земли. Каждый десятый сноп отдавали. Остальное себе. Большинство переселенцев два века вообще никакого тягла не несли…

Дозорные на башне Красного Яра заметили звероловов. По платью определили своих гостей, а по малому числу посчитали не опасными и тревоги не подняли. Ворота остались открытыми.

Крепость жила будничной жизнью. На плацу шли занятия солдат, где-то на башне стучали топоры плотников, дымилась кузница, кто-то чистил оружие, другие отдыхали после караула… Несколько солдат кололи штыками чучела. Два десятка пеших драгун маршировали в строю и распевали песню, сочиненную крестьянами-переселенцами:

«Мы избавим от неволи

Своих братьев-земляков,

Расколотим в иху долю

Всех хивинцев-подлецов…»

Среди азиатских караванщиков приходили обычные торговцы, но встречались и такие, что ехали за живым товаром. И в людной Азии спрос на дармовые руки невольников велик. Возвращаясь из российской стороны, караванщики в степи прикупали у воровских ордынцев полонников, в том числе и русских. Ехали с российскими товарами и с российскими невольниками.

Шила в мешке не утаишь. Хивинцев крепко подозревали… Солдаты на Закамской черте чувствовали себя освободителями, бойцами справедливости.

В крепости у Вожи оказалось много знакомых.

– Славно ли поохотился? – спросил молодой щеголеватый унтер-офицер. – Сколько медведей добыл?

– В лето четырех. До зимы погожу. Молодь подрастет.

– Есть еще топтыгины?

– В двух верстах от крепости видел свежие следы у муравейника. Весной прямо в зимовье ломятся. Чуют мед. Больше всего косолапых по Кондурче и особенно по Кинелю. Там дремучие леса.

– Видел ли дикого буйвола в лесу? – поинтересовался кто-то из группки драгун.

– Сходите в лавку и меновой двор проведайте, – сказал Вожа Мамону и Ваську, потом повернулся к драгунам. – Диких буйволов последний раз видел два года назад на Большом Иргизе. Они больше степные долы любят, опушки леса. Между Соком и Самарой не встречал.

– Знать, мало их осталось.

– Прежние охотники повыбили. Степенная животина, сильная. Особо не побежит. У буйволов в степи больших врагов нет. От человека буйвол пострадал. Зато сайгач прет пуще прежнего. Без мяса не останетесь. Лишь бы гололедица зимой их не поморила.

Больше времени на расспросы не осталось. Пришел статный драгун и пригласил Вожу к командиру крепости:

– Капитан[48] зовет…

В светлой горнице навстречу Воже шагнул подтянутый плотно сбитый офицер с такими же пышными усами, как у его солдат и драгун. На загорелом лице легкая улыбка. Сдержанные жесты и крепкое рукопожатие. Сухой здоровый степной воздух бодрил опытного вояку со шрамом на шее.

– Рад видеть знаменитого зверолова и проводника, – сказал начальник крепости. – О котором сам генерал Наумов лестно отзывался. Он передал благодаренье за прежнюю работу и просил оказать содействие в отыскании удобных мест для крепостей новой линии.

– Южнее?

– По реке Самаре. Пора раздвинуть пределы границы, прикрыть район восточнее Алексеевска[49]. Без новой черты верховья Яика и Самары нельзя контролировать. Река Самара и торговая дорога к казачьим станицам на Яик должна стать безопасной. Указа пока нет, но решение зреет. Года через два-три жизнь подтолкнет нас туда. Присматриваться что к чему надо сейчас.

– С ордой не договориться, – понял Вожа. – Большая война будет?

Капитан улыбнулся:

– Большой не получится, надеюсь. Мы уже настолько сильны, что орда не может вести с нами большую драку. На ордынцев у нас есть влияние. Только ханы не имеют достаточного контроля над своими аймаками[50]. В 1708 году калмыцкий хан Аюка помогал нам усмирять воинственных башкир. В то же время неподвластные ему шайки грабили наши селения. О нашей безопасности мы должны сами позаботиться. Присматривай места для новых крепостей по левому берегу Самары. Слышал, провожаешь торговцев по Самаре и Большому Кинелю до самого Яика. Места знаешь.

– Не могу обещать. Собираюсь на Кубань. Казаки справятся.

– Расстроил ты меня, – капитан вздохнул. – Чтобы отыскать нужное верное место, божий дар нужен. Чтобы место возвышенное над округой, чтобы колодцы рыть не глубоко, чтобы вода в них была не соленая и не горькая, чтобы лес строевой и дровяной хоть на начало имелся, а еще чтобы подъезд для своих был удобный, а для ворогов труднопроходимый, чтобы броды удобно взять под наблюдение и чтобы само место было светлое, для жизни легкое и удачливое. Тут определиться не всякий годен. Редкое призвание. Постарайся, и мы тебя не забудем. В долгу не останемся. Государственному делу помочь можешь. Бродяг, беглых и раскольников на порожние земли водишь…