По заданию преступного синдиката - [5]

— Пятнадцатое марта.

Она прикусила нижнюю губу. Со дня драмы прошло пять недель. Пять недель ее жизни, о которых у нее не осталось ни малейшего воспоминания. Она грустно улыбнулась.

— Как много прошло времени... Я чуть не умерла...

Полицейские дали ей время прийти в себя. Немного помолчав, она продолжила:

— Я прожила с отцом всего неделю, и я мало его видела. У него было ужасно много работы. Я знаю лишь некоторых из его друзей. Впрочем, он собирался устроить прием и официально представить меня своему окружению. Убийца мне был незнаком.

— Не могли бы вы описать нам его с максимальной точностью?

Кристина сосредоточилась.

— Ему, наверное, лет сорок-пятьдесят... Волосы черные, очень черные.

— Негр?

— Белый. Овальное лицо, мягко очерченный подбородок...

— Борода? Усы?

— Ни того, ни другого.

— Глаза? Большие, маленькие, глубоко по саженные?

Она отчаянно пыталась припомнить. Но в ее памяти осталось лишь общее впечатление. Впечатление от лица, искаженного яростью.

— Я не могу вам сказать... Но я уверена, что, если бы вы мне показали его фотографию, я бы его узнала без колебаний.

Они обменялись несколькими фразами на английском, произнесенными слишком быстро, чтобы она уловила их смысл. Потом Маленький спросил:

— Не запомнили ли вы какую-нибудь деталь? Его одежду? Особую примету, необычный жест, который он, может быть, сделал? Его походку?

— Он был одет в темное... Ничего другого я не помню.

— Он держал оружие в правой или левой руке?

— В правой, по-моему... Но я в этом не уверена!

В этот момент раздался голос вмешавшейся сиделки:

— Доктор сказал — пять минут... Вы разговариваете почти десять. Вы сможете вернуться завтра и поговорить немного дольше.

— Извините нас, но убийца на свободе больше месяца, и каждая минута на счету. До завтра.

Снова успокоительный укол, сон, забытье.

* * *

— Она была потрясена.

— Это еще не все. Она не знает самого худшего.

— Вы думаете, что она была в курсе насчет отца?

В просторном кабинете главного врача они попивали виски и разговаривали. Для них, полицейских, рабочий день был уже позади. Доктор настаивал:

— Так вы думаете, что она знала?

— Нет. Она всегда жила с матерью во Франции и Швейцарии. Я полагаю, папаша не собирался рассказывать ей сразу же по приезде, что он работает на Корпорацию.

Это не совсем так, — поправил инспектор Крамер. — В свое время он защитил многих гангстеров Корпорации, едва не преступив рамки законности. Затем он перестал выступать в суде защитником. Это было незадолго до того, как у него начались серьезные неприятности. Хотя не исключено, что он продолжал негласно давать советы своим бывшим клиентам. Он был незаурядным юристом.

— К тому же его немногочисленные официальные дела не позволили бы ему скопить такое состояние.

Доктор Бертон зажег сигарету и заинтересованно спросил:

— И сколько же составляет наследство?

— За вычетом налога на наследство и уплаты других налогов, девушке останется чуть меньше миллиона долларов.

Врач восхищенно присвистнул.

— Послушайте, это же прекрасная партия!

— К тому же у того, кто на ней женится, не будет на шее ни тещи, ни тестя.

Затрещал интерфон. Бертон наклонился:

— Да?

— Какой-то полицейский спрашивает инспектора Крамера.

Врач, вопросительно подняв бровь, посмотрел на инспектора, на что тот кивнул утвердительно.

— Впустите, — перевел врач.

Молодой сержант явился за указаниями. Крамер был краток:

— Непрерывное наблюдение за палатой 412. В положенное время вас сменят.

Как только сержант вышел, Бертон удивленно спросил:

— Зачем эти предосторожности? Вы бо итесь, что она убежит?

— Я просто боюсь, как бы убийца не пришел завершить свою работу. День за днем его информировала пресса об участи Кристины Бушэ. Пока она находилась в коме с простреленным легким, ему нечего было ее бояться. Но теперь, когда она спасена, то представляет некоторую опасность. Она его видела и может опознать. Она одна. Вы меня понимаете?

— Конечно. Я сейчас распоряжусь, чтобы в приемном отделении повысили бдительность.

— Я не думаю, что этот тип так неосторожен, но случаются и более невероятные вещи.

— Вы кого-то подозреваете?

— Еще недавно мы имели около шестисот подозреваемых; всех тех людей, чьи фамилии фи гурируют в записной книжке и карточках Бушэ.

— Прекрасная клиентура.

— И прекрасные связи. После первого до проса Кристины мы сможем вычеркнуть из этого списка всех женщин, после чего у нас останется около трехсот-четырехсот фамилий. Она утверждает, что убийце лет сорок-пятьдесят. Учитывая этот возраст плюс-минут пять лет, мы сможем вычеркнуть из списка еще человек сто. Из оставшихся мы вычтем негров, если таковые имеются, и людей, которые умерли до преступления. И у нас все равно останется слишком много подозреваемых.

— Вы уверены, что убийца был другом дома?

Это очевидно. Адвокат достаточно хорошо знал этого человека, чтобы открыть перед ним сейф. Он ему доверял. Впрочем, преступник, сделав свое дело, даже и не подумал обставить все как обычное ограбление. Он удовольствовался тем, что взял некоторые папки, оста вив в сейфе внушительную пачку денег.

— И вы полагаете, что Корпорация...

— Не исключено. Бушэ слишком долго играл с огнем. Однажды он должен был обжечься.