По волнам жизни. Том 1 - [47]
Спешу во второй, в меньший, ночлежный дом. Налаживаю работу и там. Возвращаюсь записывать свою полусотню. Трудная работа — путешествуешь от одного ночлежника к другому с табуреткой, а на ней свеча и походная канцелярия.
Подошел Цеханович, почему-то уклонившийся от личного руководства:
— В. В., подберите полы пальто! Соберете на себя с полу всех насекомых…
Совет был правильный.
Ночлежники — почти сплошь босяки. Говорили о себе охотно, но некоторые воспользовались правом не называть себя. Оказалось здесь и несколько людей интеллигентных, по-видимому спившихся. Один из более пожилых счетчиков неожиданно встретил на полу ночлежки своего старого университетского товарища. Попалась очень громкая, аристократическая фамилия…
Я стал подгонять счетчиков. Просят:
— Не торопите нас! Это все так интересно…
— Но ведь им надо и поспать. Завтра рано на работу…
— Что за беда, если одну ночь не доспят! А такая работа в жизни уж не повторится у нас.
Кончили к трем часам ночи.
Лето 1891 года я проводил в Тифлисе.
— Поедем с нами к Эльбрусу, — убеждал меня знакомый преподаватель физики А. А. К[озюльки]н. — Хорошая компания подбирается! Почти сплошь — педагоги…
Предложение действительно соблазнительное.
Руководил экспедицией Карл Федорович Ган. Он был преподавателем немецкого языка и каждое лето путешествовал по Кавказу. К. Ф. умел соединять приятное с полезным; собирал во время путешествия насекомых, продавал их затем в Германию, а самое путешествие описывал в «Neue Freie Presse»[175]. Гонораром окупал путевые расходы и удовольствие без затрат получал.
Быстро мчались мы[176] на перекладных по Военно-грузинской дороге; задержек не было. Часть пути нас потешал какой-то полковник. Он ехал позади нас и, должно быть, боялся, чтобы мы где-нибудь не перехватили лошадей. Все время нервничал: вскакивал, давал ямщику тумаки в спину. Ямщик нас все же не перегонял — им это запрещалось. Под конец полковник не выдержал: выхватил у ямщика вожжи и сам по окольной дороге перегнал нас… Напрасно, впрочем, горячился; лошадей хватило на всех.
Ночлег близ перевала, на станции Млеты. Холодная ночь, трудно верится, что это июль. Звезды громадные, каких не видно в низинах. Воздух так чист, что после города и после езды по все же пыльной дороге им буквально упиваешься.
На другой день мы уже во Владикавказе. Здесь пришлось остановиться. Надо запастись от начальника Терской области[177] официальными бумагами об оказании нам должностными лицами содействия. Без этого нельзя пускаться в полудикий еще край. На эти хлопоты ушел весь день. Пришлось еще и прикупить кое-что, нужное для экспедиции.
Бурдюк с красным вином везем из Тифлиса; без вина в горной экспедиции не обойтись. На меня легла специальная задача — заботиться об этом бурдюке. Рассчитывали на твердость моего характера, ибо боялись, как бы любители выпить не увлеклись и не распили бы запас вина раньше времени.
Из Владикавказа несколько часов ехали по железной дороге, на север, до станции, от которой, собственно, и начиналась экспедиция.
Разместились мы на трех перекладных и покатили, под звон колокольчиков, на запад, по широким степным предгорьям. Сразу же приняли и горное крещение: хлынул ливень. Мы закутались в кавказские бурки и башлыки. Великолепная одежда — эта бурка: по космам ее шерсти вода стекает, не задерживаясь, вниз.
Жутко было спускаться к мосту через реку Малку с затопленным ливнем подъездом к нему.
К концу дня приехали в Нальчик. Это — последний на нашем пути культурный пункт. Дивная гористая местность! Нальчик в ту пору уже стал известен как курорт для туберкулезных.
Остановились мы в каких-то сомнительной чистоты номерах и, забрав полотенца, пошли смывать с себя дорожную грязь. Речушка дивная, чистая, быстро струится по камням. Так и манит окунуться.
От города поспешает к нам тощая фигура. Волосатый, в подряснике.
— Желаю здравия, господа! С приездом-с! Позвольте познакомиться: местный дьячок-с!
— Очень приятно!
— Вижу — вы, никак, купаться, господа, собрались? Не советую-с! Местные сейчас купаться ни за что бы не стали. Опасно!
— Почему?
— Дождь сильный лил-с! По реке вал может пройти. Хлынет внезапно и смоет вас. Бывало-с…
Гм… Стали мы совещаться. Эх, была не была! Окунулись в чистую струю Нальчика. Вал, спасибо ему, не пришел.
Главная теперь забота — запастись на добрую неделю хлебом. Больше его нигде не достать. Заказали десяток хлебов местному булочнику. Обещал к утру испечь.
Утром уже поданы нам перекладные, а хлеба нет. Ходим, торопим булочника.
— Сейчас готово будет. Из печи вынимаю!
И все не несет. Волнуемся, снова бежим к нему… Нельзя же двинуться без хлеба! В самый последний момент неожиданное известие:
Булочник нас жестоко обманул: и не думал печь хлеб. А теперь предлагает взять, если угодно, черствый хлеб, оставшийся у него не проданным за предыдущие дни. Он отлично учел, что в последний момент мы вынуждены будем взять то, что придется. Конкурентов у него в Нальчике не было. Мы погорячились, посердились, но пришлось помириться и на черством хлебе.
К полудню приехали в аул Гунделен. Это уже начало Кабарды. Серый унылый аул! Глиняные сакли, серые и темные черкески кабардинцев…
В 1922 году большевики выслали из СССР около двухсот представителей неугодной им интеллигенции. На борту так называемого «философского парохода» оказался и автор этой книги — астроном, профессор Московского университета Всеволод Викторович Стратонов (1869–1938). В первые годы советской власти Стратонов достиг немалых успехов в роли организатора научных исследований, был в числе основателей первой в России астрофизической обсерватории; из нее потом вырос знаменитый Государственный астрономический институт им.
Автобиографический рассказ о трудной судьбе советского солдата, попавшего в немецкий плен и затем в армию Власова.
Книжечка юриста и детского писателя Ф. Н. Наливкина (1810 1868) посвящена знаменитым «маленьким людям» в истории.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Автором и главным действующим лицом новой книги серии «Русские шансонье» является человек, жизнь которого — готовый приключенческий роман. Он, как и положено авантюристу, скрывается сразу за несколькими именами — Рудик Фукс, Рудольф Соловьев, Рувим Рублев, — преследуется коварной властью и с легкостью передвигается по всему миру. Легенда музыкального андеграунда СССР, активный участник подпольного треста звукозаписи «Золотая собака», производившего песни на «ребрах». Он открыл миру имя Аркадия Северного и состоял в личной переписке с Элвисом Пресли, за свою деятельность преследовался КГБ, отбывал тюремный срок за изготовление и распространение пластинок на рентгеновских снимках и наконец под давлением «органов» покинул пределы СССР.
В работе А. И. Блиновой рассматривается история творческой биографии В. С. Высоцкого на экране, ее особенности. На основе подробного анализа экранных ролей Владимира Высоцкого автор исследует поступательный процесс его актерского становления — от первых, эпизодических до главных, масштабных, мощных образов. В книге использованы отрывки из писем Владимира Высоцкого, рассказы его друзей, коллег.
Книга А. Иванова посвящена жизни человека чье влияние на историю государства трудно переоценить. Созданная им машина, которой общество работает даже сейчас, когда отказывают самые надежные рычаги. Тем более странно, что большинству населения России практически ничего неизвестно о жизни этого великого человека. Книга должна понравиться самому широкому кругу читателей от историка до домохозяйки.
Сборник содержит воспоминания крестьян-мемуаристов конца XVIII — первой половины XIX века, позволяющие увидеть русскую жизнь того времени под необычным углом зрения и понять, о чем думали и к чему стремились представители наиболее многочисленного и наименее известного сословия русского общества. Это первая попытка собрать под одной обложкой воспоминания крестьян, причем часть мемуаров вообще печатается впервые, а остальные (за исключением двух) никогда не переиздавались.
Внук известного историка С. М. Соловьева, племянник не менее известного философа Вл. С. Соловьева, друг Андрея Белого и Александра Блока, Сергей Михайлович Соловьев (1885— 1942) и сам был талантливым поэтом и мыслителем. Во впервые публикуемых его «Воспоминаниях» ярко описаны детство и юность автора, его родственники и друзья, московский быт и интеллектуальная атмосфера конца XIX — начала XX века. Книга включает также его «Воспоминания об Александре Блоке».
Долгая и интересная жизнь Веры Александровны Флоренской (1900–1996), внучки священника, по времени совпала со всем ХХ столетием. В ее воспоминаниях отражены главные драматические события века в нашей стране: революция, Первая мировая война, довоенные годы, аресты, лагерь и ссылка, Вторая мировая, реабилитация, годы «застоя». Автор рассказывает о своих детских и юношеских годах, об учебе, о браке с Леонидом Яковлевичем Гинцбургом, впоследствии известном правоведе, об аресте Гинцбурга и его скитаниях по лагерям и о пребывании самой Флоренской в ссылке.
Любовь Васильевна Шапорина (1879–1967) – создательница первого в советской России театра марионеток, художница, переводчица. Впервые публикуемый ее дневник – явление уникальное среди отечественных дневников XX века. Он велся с 1920-х по 1960-е годы и не имеет себе равных как по продолжительности и тематическому охвату (политика, экономика, религия, быт города и деревни, блокада Ленинграда, политические репрессии, деятельность НКВД, литературная жизнь, музыка, живопись, театр и т. д.), так и по остроте критического отношения к советской власти.