По волнам моей памяти (Книга об отце) - [11]
И вот он – момент истины. Я, беспрерывно следил за охранением, и как только момент настал, я, схватив Фёдора за руку, приказал ему шёпотом: - Пошли! Делай как я! - где только силы взялись, мне показалось, что я выдернул Фёдора из колонны. Пробежав пять - шесть шагов по направлению к беженцам, мы сняли штаны и сели под кукурузным снопом спиной к колонне, делая вид, что присели по нужде и вроде уже давно. Этот миг конвоиры проморгали, повезло. Так как мы были одеты в гражданскую одежду, то от беженцев не отличались и особого внимания немцев не привлекли. Сердце бешено колотилось в груди, кровь стучала в висках как молотком по наковальне, а мы с Федей сидели на корточках и старались делать безразличный вид, что мол, мы из числа беженцев, и к пленным никакого отношения не имеем. В общем, наш фокус удался. Наши ребята, увидев, что мы бежали, тоже метнулись врассыпную. И фашисты, выполняя свои обязанности, начали стрелять по неубранной кукурузе, между рядами которой бежали пленные. Беженцы тоже присели, что бы их случайно не зацепило. Шесть суток мы почти ничего не ели и не пили, и откуда он взялся этот понос. От сильного волнения нас натурально пронесло, и в прямом и переносном смысле. А немцы шли, и весело смеялись над нами,- Руссиш швайн! Руссиш швайн! - и показывая пальцем у виска, свистели. Потом поворачивались к нам спиной и ладонью похлопывали себя по заду, издавая губами характерные звуки, - Пр-р-р. Мы так и сидели, повернувшись голыми задницами к колонне, пока она не прошла. Стыдно не было абсолютно, все мысли были только о своём спасении. А что там дальше случилось с ребятами? Особенно переживать было некогда. Надо было думать о дальнейшей своей судьбе. Кому то повезло, и он бежал, кому то нет, и он остался лежать в кукурузе. Мне с братом повезло, мы сидели вдвоём, одни, возле снопа, обделанные, но живые, и на душе была неописуемая радость, мы смеялись сквозь слёзы. Слёзы счастья. Когда хвост колонны, исчез из поля зрения, мы вытерлись сухой кукурузной листвой и еле - еле поднялись на ноги, так как сидели наверно целый час, а может больше, и ноги затекли. Немного размявшись, мы двинулись в путь, смешавшись с беженцами. Только теперь мы шли на восток, домой.
Впереди и позади нас, шли беженцы небольшими группами, семьями и одинокие. Мы присоединились к ним, и всё время оглядывались, нет ли погони? А вдруг немцы раскусили нашу хитрость? Мы всё ещё не могли поверить в совершённый удачный побег. Порой казалось всё кошмарным сном, будто всё произошедшее случилось не с нами. Теперь казалось: - побег – это так просто, отойди от колонны на два – три шага и ты уже свободен. Но есть одна сложность: - эти шаги пройти не просто.
Некоторое время спустя мы заметили одинокого мужчину, быстро идущего следом и догоняющего нас. Когда он поравнялся с нами, то заговорил: - Ребята, вы тоже из колонны? Вы слишком заметно отличаетесь от беженцев, вам нужно сменить одежду. А заодно и мне надо маскарад сменить. Так что помогите, чем сможете из одежды.
Он был одет в танкистский комбинезон, многодневная щетина на лице, вид уставший, видимо тоже бежал из колонны, как и мы. В нём чувствовалась какая – то внутренняя сила, стержень что – ли, и выправка офицера, что скрыть очень не просто. Хотя мы были одеты в гражданские костюмы, и на военных не очень были похожи, его предложение приняли. Чтобы и он не отличался от беженцев, мы отдали ему Федины брюки и мой пиджак, а он нам свой комбинезон который мы разделили на две части. Фёдору досталась штаны, а мне куртка. Таким образом, все трое стали похожи на нищих голодранцев, и это нас устраивало. Переодевшись, наш танкист быстрым шагом ушёл вперёд. А мы, поплелись по дороге, всё ещё изредка оглядываясь. А когда слышался рокот моторов сзади, мы, на всякий случай, сходили с дороги и укрывались в зарослях. По дороге проезжала колонна немецких мотоциклистов, грузовиков и бронетранспортёров. А мы тогда шли возле дороги, по кустам, по посадкам, перебегая открытые пространства, короче, опасались, береглись.
Так мы прошагали остаток дня. Подошли к речке Хорол, перешли по небольшому деревянному мосту на другой берег, и решили остановиться на ночлег. Поели терпкой ягоды, попили из речки воды, пили долго, с удовольствием, как бы впрок. Наломали камышового тростника, соорудили постель в терновнике и уснули детским, безмятежным сном. Пришлось укрываться с головой, очень уж допекали комары, огромные, злые и кровожадные. Но всё равно это были пустяки, по сравнению с шестидневным пленом. Главное – мы были свободными
Редкая встреча. Григорий с сыновьями Вадимом (слева) и Леонидом
Сэрэда Мотря.
Только рассвело, мы нарвали в карманы ягод, напились воды, и двинулись дальше. Шли целый день. Пересекли ещё одну речку, под названием Псел, раздевшись догола, сложили одежду в небольшой свёрток, и, держа его в одной руке над головой, переплыли реку. Вспомнили фильм «Чапаев», который смотрели десятки раз. Как он раненный в руку переплывал реку Урал, и как мы, грёб одной рукой. Заночевали в зарослях на берегу. Только к вечеру другого дня мы пришли в небольшую деревушку. Пробрались к одной из хат, стоящей отдельно от других, на краю села. До ближайшей соседской хаты было метров двести, а недалеко виднелась водонапорная башня. Подползли к краю огорода, где работала по хозяйству женщина. У неё в руках была лопата, по всей видимости, она убирала урожай картошки. Фёдор шёпотом говорит: - Давай позовем её, только как? Мы же в Полтавской области, значит надо на украинском языке звать.- Тітко, тітонько, допоможи!
