По воле судьбы - [29]

– Сил моих больше нет! – сказал он себе в один из особо тоскливых дней. – Я должен переспать с этой шлюхой. И клянусь всеми святыми, она окажется в моей постели!

В голове у него созрел план. После обеда он обратился к капитану:

– Сэр, мне кажется, будет нелишним чем-нибудь занять женщин до конца плавания. Я уже несколько раз слышал, как они жаловались, что не знают, куда себя девать от безделья. А одна на днях даже бесстыдно флиртовала с матросами.

– Это не дело, – нахмурился Дюбуа. – Ладно, Дюма. Что ты предлагаешь?

– Для начала мы могли бы поручить им убираться в каютах офицеров. Кроме того, всегда найдется дело на кухне. Уж в этом-то они наверняка знают толк.

– Хорошо. Передаю это дело в твои руки, Дюма.

Весело мурлыча себе под нос, помощник заторопился к каюте, где жили невольницы, и постучал в дверь. Голос Андрии пригласил его войти.

Деловым тоном он рассказал женщинам о разговоре с капитаном.

– Начнем сегодня же. Каждая из вас будет отвечать за порядок в одной из офицерских кают. По-моему, работа нетрудная. – Он начал отдавать распоряжения: – Ли Су, ты займешься каютой капитана… – Распределив обязанности между всеми, Дюма повернулся к Андрии: – А ты, Сун Ин, займешься моей каютой. На сегодня все.

Женщины были только рады заняться хоть чем-нибудь, чтобы избавиться от скуки. После обеда они разошлись по своим рабочим местам. Андрия отправилась в каюту Дюма.

– Мистер Дюма, я готова начать уборку.

– Входи и закрой дверь, – распорядился первый помощник. Он лежал на койке и так углубился в книгу, что даже не поднял глаз.

Андрия молча стояла посреди каюты в ожидании распоряжений. Наконец, прервав затянувшееся молчание, она робко попросила:

– Мне будет легче прибираться, если вы на время выйдете из каюты.

Дюма оторвался от книги и одарил Андрию ослепительной улыбкой.

– Да у меня и в мыслях нет уходить отсюда, моя дорогая. – Он отложил книгу в сторону и встал. – Иди-ка сюда, Сун Ин.

– Меня зовут Андрия.

– О, что за чудное имя у прелестной розы… В таком случае я должен подойти сам.

Девушка поняла, что у помощника на уме, и быстро шагнула назад к двери. Дюма кошкой метнулся к Андрии и не дал ей повернуть дверную ручку. Девушка забилась, пытаясь вырваться, но француз был намного сильнее нее. Обхватив ее горло борцовским захватом, он заломил ей руку за спину и поволок к койке.

– Можешь на время забыть об уборке, змеиное отродье! Мы сейчас займемся более важным и неотложным делом.

Дюма завалил ее на матрас и задрал юбку. Девушка в отчаянии колотила его кулачками, пока он насильно раздвигал ей ноги и стаскивал с нее панталоны.

– Если ты меня изнасилуешь, капитан вздернет тебя на рее, идиот! – выкрикнула ему в лицо Андрия. – Ты что, забыл, какую кучу денег он отвалил за мою девственность? Если по твоей милости я лишусь невинности, он понесет убытки!

Дьявол! Одержимый желанием, Дюма напрочь забыл про эту маленькую деталь. Он был уверен, что сумел бы укротить гнев капитана, если бы дело касалось любой другой девки. Но эта – особое блюдо. Девственница!

– Ладно, держись обеими руками за свою чертову вишенку! Чтобы ободрать кошку, есть много разных способов, а не только самый известный.

Дюма стащил Андрию с койки и заставил встать на колени. Стоя перед ней, он расстегнул брюки и спустил их до щиколоток. Потом уселся на край койки, широко расставив ноги, и грубо схватил девушку за голову обеими руками.

– Может, ты никогда и не трахалась, красавица, но дело наверняка знаешь. Давай поспеши, а то у меня в глазах уже мутится.

При виде налившегося кровью огромного детородного органа Андрия почувствовала непреодолимое отвращение. Она упиралась изо всех сил, но Дюма неумолимо пригибал ее голову все ниже и ниже, заставляя исполнить свою мерзкую прихоть.

Увидев, как губы девушки смыкаются вокруг его вздыбившейся плоти, Дюма хрипло простонал в предвкушении желанного наслаждения…

Матросы занимались своим обычным делом – драили палубу, отскабливали облупившуюся краску, сращивали внакрой линь. День выдался на удивление тихий, и солнце золотыми зайчиками весело играло на гребнях невысоких волн. И вдруг царившую вокруг безмятежность разорвал дикий вопль. Был он таким пронзительным, исполненным такой муки, что все буквально окаменели.

Крик все длился, уже напоминая предсмертный вой, от которого мороз пробирал по коже. Некоторые матросы испуганно осенили себя крестным знамением.

– Спаси и сохрани, пресвятая Дева Мария! – побледнев, громко выдохнул боцман.

Его слова, казалось, прогнали колдовские чары, люди вокруг задвигались, зашумели и, побросав все дела, устремились туда, откуда несся ужасный крик.

Второй помощник Клесо добежал до каюты Дюма раньше всех. Следом спешил капитан. Едва они распахнули дверь, как вой прекратился. Оба безмолвно застыли на пороге с выражением неподдельного ужаса на лицах.

– Что там такое, капитан? – спросил стоявший за спиной Дюбуа матрос.

– Где Дюма? – раздался другой голос.

Сгоравшие от любопытства матросы толпились около входа в каюту первого помощника, пытаясь заглянуть внутрь через спины капитана и Клесо.

– А ну разойдись! – крикнул Дюбуа, отступая в сторону, чтобы пропустить Андрию.