По волчьему следу. Хроники чеченских войн - [37]
Начальник разведки СКВО генерал-майор В. Нестеров».
На Северный Кавказ генерал-полковник Алексей Николаевич Митюхин прибыл из Западной группы войск, где прослужил семнадцать с половиной лет. Человек он был строптивый и своенравный. Первое, с чего он начал, став командующим войсками округа, — «приватизировал» гостиницу Военного совета: если раньше в этом красивом двухэтажном здании в центре Ростова-на-Дону в основном селились прибывавшие в командировку генералы, то с 1993 года, после шикарного и весьма дорогостоящего ремонта, там обосновалась чета Митюхиных.
Вероломство Митюхина не знало границ. Ему ничего не стоило оскорбить или унизить офицера или генерала, за ничтожный пустяк отстранить от должности, к примеру, командира полка. Когда он приезжал в какую-нибудь из воинских частей, то некоторые офицеры, чтобы не встречаться с ним, выпрыгивали из окон второго этажа казармы. За свирепый характер в войсках его прозвали Гоблином — по имени злого персонажа известной книжки.
Митюхин, готовя операцию по взятию Грозного, разумеется, не мог не думать о последствиях. Поэтому и оттягивал время штурма города, мотивируя тем, что войск недостаточно, что они не подготовлены должным образом. Митюхин просил Грачева дать ему три месяца, за которые он сумел бы из сборных подразделений создать боеспособные штурмовые отряды.
Но это были лишь слова, слова, слова... К тому же на самом «верху» уже было принято решение штурмовать город в новогоднюю ночь. Митюхину оставалось лишь претворить его в жизнь. Однако в последний момент он отказался это сделать. Накануне операции, когда нужно было ставить боевые задачи командующим направлений, Митюхин, по словам одного из генералов из штаба СКВО, вел себя неуверенно, в ходе самой операции не проявлял решимости, все время медлил, потому и был отстранен от командования Объединенной группировкой войск в Чеченской Республике.
ОПЕРАТИВНАЯ ИНФОРМАЦИЯ
АНАЛИТИЧЕСКАЯ ЗАПИСКА
«На первоначальном этапе операции командованием Объединенной группировки войск было принято решение осуществлять выдвижение и вести боевые действия, как правило, до 15 часов. После чего части и подразделения занимали районы сосредоточения. Организовывалось непосредственное и боевое охранение, назначались дежурные подразделения и огневые средства.
Однако такая тактика не дала желаемых результатов, а наоборот снизила темпы продвижения войск и предоставила возможность незаконным вооруженным формированиям наращивать усилия на важных направлениях и наносить огневые удары по районам расположения наших частей и подразделений.
Действия войск к этому времени приобрели шаблонный характер: два-три часа активных действий днем (и то лишь при поддержке авиации) и полная пассивность в остальное время суток. Появилась реальная угроза перехода инициативы в руки противника, который, используя партизанскую тактику, в том числе и ночью, постоянно держал в напряжении наши войска, занимавшие временные районы расположения.
Приказом министра обороны Российской Федерации 20 декабря 1994 года командующим Объединенной группировкой войск в
Чеченской Республике был назначен первый заместитель начальника Главного оперативного управления Генерального штаба Вооруженных Сил России генерал-лейтенант Квашнин А.В.
Аналитическая группа СКВО».
В Моздок продолжали прибывать воинские эшелоны с личным составом, вооружением и техникой из различных военных округов. Но контингент, из которого формировались сводные отряды, с большой натяжкой можно было назвать войском. На местах, спешно выполняя указание Генштаба, отправляли на войну тех, кто первым попался под руку — неподготовленных, необученных, а зачастую и вовсе нерадивых военнослужащих. Часть офицеров, которые в морально-психологическом отношении не были готовы к выполнению боевых задач, написали рапорта об увольнении из Вооруженных Сил Российской Федерации. Правы они были или нет — не мне судить, но это были не единицы, так поступили, к примеру, десять командиров взводов из Московского военного округа, отказавшись идти в бой с необученными солдатами.
В те декабрьские дни 1994 года Квашнину было очень тяжело. Хоть и говорят, что коней на переправе не меняют, но в данном случае поступили верно. Однако в подготовку операции ему пришлось включаться, что называется, на марше.
Квашнина впервые я увидел 20 декабря — в день его назначения командующим Объединенной группировкой войск. Произошло это в Моздоке, в помещении штаба авиационного полка, где с начала боевых действий в Чечне располагался центр боевого управления — ЦБУ. Я стоял на первом этаже и смотрел, как за окном надоедливо моросит дождь. Внезапно со второго этажа по лестнице легко сбежал моложавый генерал-лейтенант в камуфляже и кроссовках. Он заглянул к дежурному офицеру, что-то сказал, вышел из штаба и, сев в поджидавший его на улице «уазик», укатил в сторону аэродрома.
В ту первую встречу я запомнил именно кроссовки, которые никак не «гармонировали» с полевой формой генерала. Зато «высвечивали» в нем нечто иное — то, что он не относил себя к паркетным шаркунам, и еще простоту, доступность, уверенность в себе. Потом встреч было немало: и во время его службы командующим войсками СКВО и после, когда он занимал должность начальника Генштаба Вооруженных Сил России.
