По вере вашей да будет вам… (Священная книга и глобальный кризис) - [8]
Для чего жидовствующим нужно было насаждать своё учение на Руси? Неужели они хотели, чтобы русские православные христиане стали иудеями? Это — невероятно, потому что не соответствует целям их кукловодов и дальнейшему развитию событий.
Значит «ересь жидовствующих» — это только прикрытие, дымовая завеса, отвлекающий манёвр, создающий возможности для реализации более важных целей. Эти цели нам и предстоит выявить, чтобы знать наверняка, чему противостоять и каким образом организовать это противостояние.
Очевидно и другое: богословы РПЦ неправильно определили цели жидовствующих, решив, что те хотят лишить их монополии на пастырскую деятельность и жестоко расправились со своими соратниками-христианами, желавшими религиозного просвещения и улучшения церковной организации.
Из приведённого выше описания ереси следует, что борьба была нешуточная, а большая часть православной церкви была отнесена к жидовствующим и осуждена только потому, что царь поддержал их противников. Возможно, что при победе тех, на кого навесили ярлык «жидовствующие», вероучение православия в наши дни имело бы иное содержание, а история страны была бы во многом иной.
Встречаются и другие мнения о ереси «жидовствующих»[17], но они выпадают из общего контекста отношений к произошедшим событиям.
В 1551 году состоялся Стоглавый собор, на котором был рассмотрен вопрос о переводах святых книг:
«А которые будут святыя книги Евангелие и Апостолы, и Псалтирии прочая книги, в коейждо церкви обрящете, неправлены и описливы, и вы бы те все святыя книги с добрых переводов справливали соборне, занеже священныя правила о том запрещают и не повелевают неправленых книг в церковь вносити, ииже по них рек»[18].
В постановлении собора говорится, что святыми книгами являются Евангелие, Апостолы и Псалтирь и что в церкви можно пользоваться ими, если они с добрых переводов, а неправленые книги в церковь приносить нельзя. А о Ветхом завете и Геннадиевской Библии не упоминается, хотя если бы к тому времени они существовали, то участники собора о них были бы осведомлены и должны были бы высказать своё мнение о правомочности пользования ими.
Сергей Михайлович Соловьёв в «Истории России с древнейших времён»[19] (т. 5) приводит содержание письма Геннадия Новгородского к ростовскому архиепископу Иоасафу:
«Есть также известие, сколько книг принёс с собою в монастырь Иосиф Волоцкий: четыре Евангелия, Апостол, два Псалтиря, сочинения Ефрема, Дорофея, Петра, Дамаскина, Василия Великого, патерик азбучный, два ирмолога».
Таким образом, даже в середине XVI века Ветхий завет в его известном ныне составе на Руси не был распространён и не относился к священным книгам.
Теперь рассмотрим Геннадиевскую Библию.
На первом листе Геннадиевской Библии написано:
«В лето 7007 (= 1499 г.) написана бысть книга сия, глаголемая Библия, рекше обеих Заветов Ветхаго и Новаго, при благоверном великом князе Иване Васильевиче, всеа Руси самодержце, и при митрополите всеа Руси Симоне, и при архиепископе новогороцком реко со, в Великом реко Городе, во дворе архиепископле, повелением архиепископля архидиакона инока Герасима. А диаки, кои писали, се их суть имена: Василь Ерусалимьской, Гридя Исповедницкой, Климент Архангельской».
В журнале «София»[20] выражено мнение автора к этой надписи:
«Мы не знаем, какие мысли владели новгородским писцом, проставившим эту «входную запись» на первом листе лежащей перед ним огромной рукописной книги (объёмом в тысячу листов!). Просто и без пафоса он зафиксировал появление первого в славянском мире полного кодекса Библии».
Скорее всего, эту фразу написали значительно позже, ведь других подтверждений о том, что Библию составили во времена и под руководством Геннадия, не существует. Да и логики в действиях архиепископа Геннадия по переводу Ветхого завета никакой нет. А вот задним числом приписать авторитету по борьбе за чистоту православия двуединую священную книгу, где в первой части сама ересь возведена в ранг богооткровенной истины, это вполне логичное действие знахарской корпорации: Если сам борец с ересью жидовствующих составил Ветхий завет, то это уж точно — боговдохновенная книга и неотъемлемая часть православной Библии.
Есть ещё одно слабое место, которое не учли корректоры. В сборнике решений Стоглавого собора[21] царь Иван Грозный задаёт вопрос собору о ростовщичестве.
Вопрос: «О церковной и о монастырской казне, еже в росты дают. Угодно ли се богови, и что писание о сем глаголет?» Божественное писание и миряном резоимство возбраняет, нежели церквам божиим денги в росты давати, а хлеб в наспы, где то писано во святых правилех».
Ответ: «А что святительские казённые денги в росты дают и хлеб в наспы, такоже и монастырские казённые денги дают в росты и хлеб в наспы, и о том божественное писание и священные правила не токмо епископом и прозвитером, и дияконом, и всему священническому и иноческому чину возбраняют, но и простым не повелевают резоимьство и лихву истязати».
Мы видим, что в те времена ростовщичество существовало и даже монастыри на Руси этим грешили: оставшиеся у них запасы денег и продукты отдавали в рост. Иван Грозный, по-видимому, ощущал всю пагубность этого дела и требовал доказательств освящения ростовщичества Божественным писанием. Собор ему чётко отвечает, что лихва запрещена не только священничеству, но и простым людям. Если бы Геннадиевская Библия уже была, то Собор сослался бы на Второзаконие, где она прямо предписана иудеям.
Русский большевизм — уникальное явление в Мiровой истории, которое до сих пор вызывает много вопросов. Что такое большевизм? Чем большевики отличаются от коммунистов? Как большевики построили Советское государство в условиях Мiровой войны XX века? Почему царская Россия проиграла первый этап Мiровой войны — Первую Мiровую войну, а под руководством большевиков СССР-Россия триумфально выиграл(а) второй этап — Вторую Мiровую войну? Почему белые генералы вступали в ряды Красной Армии? Как русские большевики смогли не только победить в гражданской войне, но и отразить иностранную агрессию, создав проблемы внутри стран-интервентов? Ответы на эти и многие другие вопросы вы найдёте в этой книге.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
О естественном, но “забытом” способе постижения человеком Правды Жизни. Уточнённая редакция 2003 г.Книга посвящена анализу европейской философской традиции и извращению в ней понимания «диалектики» как метода объективного постижения истины. Выражено иное понимание диалектичности Жизни и субъективной диалектики как метода объективного познания Правды Жизни. Работа представлена в уточнённой редакции 2003 г. Диалектика и отношение к ней — весьма значимая тема, поскольку история всего ХХ века, прежде всего прочего, — выражение попыток разрешения проблем жизни человечества на основе философии, получившей название "диалектический материализм".
8. Выводы по главам 6 и 7 9. Главный жизненный навык — искусство диалектики познания и созидания (о мировоззрении человека) Настоящая аналитическая записка представляет собой фрагмент рабочей редакции аналитического сборника по вопросам педагогики, который в настоящее время готовится к публикации. В ней представлены главы 8 и 9, которым в структуре сборника предшествуют ранее опубликованные материалы ВП СССР в следующей последовательности: главы 1 — 5 это аналитическая записка марта 2005 г. “Нам нужна иная школа”; глава 6 это аналитическая записка 2004 г.
Название первой редакции этой работы (1997 г.) — «От матриархата к человечности…».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Цитата из Михаила Кузмина, вынесенная в заголовок, на первый взгляд совершенно неприложима к советской интимной культуре. Она как раз требовала чего-то большего, чем любовь, редуцируя само чувство к величине бесконечно малой. Соцреализм в классическом варианте свел любовный сюжет к минималистской схеме. Любовному сюжету в романе или фильме отводилась по преимуществу роль аккомпанирующая, а его типология разнообразием не отличалась.Томление страсти, иррациональность, эротика, все атрибуты «чувства нежного» практически отсутствовали в его советском варианте, так что зарубежные наблюдатели зачастую отказывались считать эту странную страсть любовью.
Фелипе Фернандес-Арместо — известный современный историк, преподаватель Университета Миннесоты, лауреат нескольких профессиональных премий и автор международных бестселлеров, среди которых особое место занимает фундаментальный труд «Цивилизации».Что такое цивилизация?Чем отличается «цивилизационный» подход к истории от «формационного»?И почему общества, не пытавшиеся изменить окружающий мир, а, напротив, подстраивавшиеся под его требования исключены официальной наукой из списка высокоразвитых цивилизаций?Кочевники африканских пустынь и островитяне Полинезии.Эскимосы и иннуиты Заполярья, индейцы Северной Америки и австралийские аборигены.Веками их считали в лучшем случае «благородными дикарями», а в худшем — полулюдьми, варварами, находящимися на самой низкой ступени развития.Но так ли это в реальности?Фелипе Фернандес-Арместо предлагает в своей потрясающей, вызвавшей множество споров и дискуссий книге совершенно новый и неожиданный взгляд на историю «низкоразвитых» обществ, стоящих, по его мнению, много выше обществ высокоразвитых.
Дворец рассматривается как топос культурного пространства, место локализации политической власти и в этом качестве – как художественная репрезентация сущности политического в культуре. Предложена историческая типология дворцов, в основу которой положен тип легитимации власти, составляющий область непосредственного смыслового контекста художественных форм. Это первый опыт исследования феномена дворца в его историко-культурной целостности. Книга адресована в первую очередь специалистам – культурологам, искусствоведам, историкам архитектуры, студентам художественных вузов, музейным работникам, поскольку предполагает, что читатель знаком с проблемой исторической типологии культуры, с основными этапами истории архитектуры, основными стилистическими характеристиками памятников, с формами научной рефлексии по их поводу.
В работе финской исследовательницы Кирсти Эконен рассматривается творчество пяти авторов-женщин символистского периода русской литературы: Зинаиды Гиппиус, Людмилы Вилькиной, Поликсены Соловьевой, Нины Петровской, Лидии Зиновьевой-Аннибал. В центре внимания — осмысление ими роли и места женщины-автора в символистской эстетике, различные пути преодоления господствующего маскулинного эстетического дискурса и способы конструирования собственного авторства.
Источник: "Памятники средневековой латинской литературы X–XII веков", издательство "Наука", Москва, 1972.
Доклад, прочитанный 6 сентября 1999 года в рамках XX Международного конгресса “Семья” (Москва).