По велению сердца - [5]

– Решено. Рад, что ты согласилась. А в Лондоне в это время года хорошо… Всюду украшения, иллюминация… И на политкорректности они так не зациклены, как мы. Британцы продолжают верить в Рождество. — В Штатах в последние годы это слово превратилось в табу.

– И «Клэриджес» я люблю, — весело подхватила Хоуп, но тут же посерьезнела. — Надо будет постараться встретиться с Полом, если он, конечно, там. Не знаю, где он сейчас может быть. Мы с ним давно не общались. — Странно было думать о том, что, прожив вместе двадцать один год, они даже не знают, где друг друга искать. В последнее время Хоуп ведет образ жизни, полностью вписывающийся в китайскую поговорку: «Тогда — это тогда, а теперь — это теперь». Как это верно! И какая большая разница между «тогда» и «теперь».

– А как, кстати, у него дела? — деликатно поинтересовался Марк. Он знал, сколь чувствительна эта тема для Хоуп, но с учетом всего, что произошло в их жизни, надо признать, что она стойко перенесла разрыв. Для Марка она была воплощением силы духа и человеческой порядочности. Мало кому удается с таким достоинством выйти из столь суровых жизненных невзгод.

– Да, думаю, без изменений, — ответила Хоуп на вопрос о бывшем муже. — Проходит какую то экспериментальную терапию по Гарвардской методике. По-моему, у него все замечательно.

– Так я позвоню в издательство, скажу, что ты согласна? — переменил тему Марк. Ему всегда было сложно долго поддерживать беседу о Поле. Хоуп неизменно отзывалась о бывшем муже в высшей степени корректно, Марк видел, что она его все еще любит и смирилась с ударом судьбы. Она не озлобилась, не ожесточилась. Диву даешься, как у нее это получается. — Завтра позвоню, уточню все детали, — пообещал он и распрощался.

Закончив разговор, Хоуп поставила тарелку в посудомоечную машину и, вернувшись к окну, стала опять смотреть на снег. Снег все валил и валил, на земле лежал уже слой в несколько дюймов, и Хоуп невольно вернулась мыслями к Лондону. В последний раз она была там тоже на Рождество, и город был похож на рождественскую открытку. Интересно, не в Лондоне ли сейчас Пол. Но она не станет звонить заранее, вдруг что то изменится, к тому же надо еще убедиться, что у нее будет время встретиться. Как бы так подгадать, чтобы эта встреча не пришлась на Рождество — не хватало еще обоим впасть в сентиментальность! Этого надо избежать во что бы то ни стало. Сейчас они только друзья, не более. Пол знает, что в случае необходимости на нее всегда можно рассчитывать, но гордость, конечно, не позволит ему к ней обращаться, что бы ни случилось. Если эта встреча состоится, надо будет во что бы то ни стало не касаться трудных тем, так лучше для них обоих. О прошлом говорить слишком больно, да и к чему ворошить?

Хоуп стояла у окна и смотрела, как по заснеженному тротуару шагает мужчина, оставляя за собой дорожку следов, а за ним, неуверенно оскальзываясь, ковыляет старушка с собачкой на поводке. Искушение было слишком велико. Хоуп надела пальто и сапоги и вышла на улицу, сунув в карман испытанную «Лейку», не новомодную и навороченную, какая у нее тоже есть и о какой мечтают многие, а старую, зато самую любимую.

Десять минут спустя она уже шагала под снегом и высматривала удачный кадр. Ноги сами привели ее к станции метро. И тут в голову Хоуп пришла идея. Захотелось поснимать в вечернем Центральном парке, после чего можно будет поехать в Вест-Сайд и сделать несколько снимков там. Снег удивительным образом смягчает лица и сердца людей. По меркам Хоуп, вечер еще только начинался, и, если потребуется, она готова не спать хоть всю ночь. Вот вам еще одно преимущество одинокой жизни. Можно работать, когда хочется, так долго, как хочется, и ни перед кем не отчитываться, ведь дома тебя никто не ждет.

Было три часа ночи, когда она, довольная собой, шла назад по Принс-стрит. Снегопад только-только прекратился, когда Хоуп вошла в подъезд. Сбросив мокрое от снега пальто, Хоуп напомнила себе, что утром надо собраться в поездку. Через пять минут она уже облачилась в уютную ночную рубашку и устроилась в своей монашеской постели над лестницей. Едва коснувшись головой подушки, она уснула. Ночь выдалась на редкость насыщенной и продуктивной.

Глава 2

Прибыв в аэропорт, Хоуп обнаружила, что вылет в Лондон задерживается на два часа. Аппаратура у нее была в ручной клади. Все время до вылета она просидела в зале первого класса, пока не объявили посадку. Она взяла с собой в дорогу еще одну книгу Финна О’Нила. Потом опять повалил снег, и уже с пассажирами на борту самолет обрабатывали специальной жидкостью — защитой от обледенения. В результате общая задержка составила почти четыре часа, с учетом ожидания очереди на взлет. Хоуп это не слишком волновало, она привыкла в долгих перелетах спать. Сообщив стюардессе, что будить к ужину и завтраку ее не надо, она попросила поднять ее за сорок минут до приземления в Хитроу. Тогда у нее будет время перед посадкой выпить чашку кофе с круассаном и привести себя в порядок, чтобы выглядеть прилично перед инспектором иммиграционной службы и портье в отеле.

Хоуп весь полет сладко проспала и с облегчением вздохнула, когда, несмотря на утренний туман, самолет благополучно приземлился. Оказалось, задержка рейса сыграла им на руку, дав зимней непогоде время усмириться. И, как ей и было обещано, едва увешанная сумками с аппаратурой Хоуп прошла таможню, как увидела табличку в руках таксиста из «Клэриджес». Все дополнительное оборудование, которое могло понадобиться, она уже выписала напрокат, к вечеру его должны были доставить в отель. А наутро ей предстояла встреча с ее будущим героем. По ее расчетам, несколько часов уйдет на то, чтобы с ним познакомиться, и к вечеру того же дня можно будет начинать съемку.