По тылам врага - [48]

Разведчики понимали, что предлагаемый план опасен (самим лезть в логово зверя!), но дерзость — одна из особенностей работы разведчика. В создавшихся условиях это была, пожалуй, единственная возможность обмануть врага…

Как только стемнело, шестерка отважных направилась к станице. Чтобы не оставлять никаких следов, шли по руслу небольшой речушки, ведущей к Неберджаевской, прямо по воде. Благополучно миновав караулы, расставленные вокруг станицы, разведчики забрались на чердак крайнего дома. Каково же было их удивление, когда утром выяснилось, что под этим домом находился один из вражеских блиндажей!.. В течение дня вражеские солдаты не раз заходили в дом, но на чердаке, видимо, им делать было нечего. Мичман был прав: кому могло прийти в голову искать советских разведчиков тут, у себя над головой!..

Проведя весь день в Неберджаевской и собрав новые ценные сведения о противнике, разведчики ночью вышли из станицы и направились к линии фронта. На этот раз гитлеровцы обнаружили их в самый последний момент, когда они уже проходили окопы переднего края обороны противника. Разорвавшейся рядом гранатой ранило сержанта Васильева. Подхватив его на руки, разведчики благополучно переправились через речку, и у проволочных заграждений на противоположном берегу их встретили советские солдаты.

Так закончился этот трудный двухнедельный поход небольшой группы моряков-разведчиков по тылам врага. Через сутки в другом месте линию фронта перешли матрос Ремешевский и проводник группы Сапфир.

А позже еще и матрос Балла.

Разведчики Рубайлов и Иванов в боях с гитлеровцами пали смертью героев.

Весь личный состав группы мичмана Земцова (позже он стал офицером) был награжден орденами, а самому Николаю Андреевичу Президиум Верховного Совета СССР присвоил звание Героя Советского Союза.

В занятом врагом Крыму

В одну из июньских ночей 1943 года с адлерского аэродрома, что неподалеку от Сочи, поднялся в воздух транспортный самолет и взял курс на Севастополь. В его вместительной кабине находилось двенадцать хорошо вооруженных парашютистов. У каждого за плечами был рюкзак с запасом продовольствия. Кроме того, на дне кабины лежали два больших тюка с мукой, сахаром, солью и другими продуктами. Эти тюки предполагалось сбросить в одном из районов Крыма, контролируемом партизанами, куда и держал курс самолет.

За час до вылета командир группы капитан-лейтенант Глухов и я, его помощник, были приглашены к командиру отряда.

— У вас все готово?

За две недели, предоставленные на подготовку, каждый из нас совершил не меньше десяти тренировочных прыжков, в том числе и с полной выкладкой. Все много стреляли, метали гранаты, тренировались в приемах борьбы самбо. В день вылета разведчики прошли медицинский осмотр. Не доверяя никому, врач сам ставил термометры, следил, чтобы не «сбивали» температуру, и внимательно прослушивал каждого…

— Все готово, товарищ командир, — ответили мы.

— Очень хорошо. Тогда в последний раз уточним вашу задачу. Используя занятый партизанами район как базу, нужно проводить регулярную разведку в районах Симферополя, Севастополя и Ялты, выяснять силы противника, разведывать его аэродромы, узнавать, где находятся его наиболее важные склады, и регулярно передавать все эти данные нам. Дополнительные указания, если в этом возникнет нужда, получите по радио. Ясно?.. Вы хотите что-нибудь добавить? — закончил командир, обращаясь к представителю штаба флота.

— Хотел бы только еще раз напомнить товарищам, что командование флота придает этой операции очень важное значение.

— Ну, тогда, как говорят, ни пуха вам ни пера… — шутливо напутствовал нас командир.

Только значительно позже я понял далекую цель поставленного перед нашей группой задания: уже в середине 1943 года наше командование приступило к подготовке операции по освобождению Крыма, так блестяще осуществленной год спустя.

После разговора с командиром — минуты прощания с остающимися товарищами, затем полчаса езды «с ветерком» до аэродрома и, наконец, посадка в самолет…

Ровно гудя мощными моторами, самолет быстро мчит нас к цели.

…Смотрю в иллюминатор. Но, хотя мы летим вдоль берега, внизу не видно ни одного огонька. Никаких ориентиров. А как хотелось бы взглянуть на те места, где довелось сражаться с врагом. После операции на Ялтинском шоссе прошло уже полтора года. За это время я был дважды ранен, лежал в госпиталях, снова ходил вместе с товарищами в операции по тылам врага. Вот справа остался один из перевалов, где несколько месяцев тому назад мы ходили с разведгруппой одной из частей Советской Армии по тылам врага. Скоро Керченский пролив. Ровно год назад при высадке на занятый фашистами берег мы чуть было не напоролись на засаду, и только мужество экипажа катера-«охотника» спасло нашу группу от верной, казалось бы, гибели. Летим уже в районе Крыма. Здесь в ноябре 1942 года подводная лодка, обеспечивавшая нашу высадку, получила более двадцати пулевых пробоин в легком корпусе…

На подходе к Севастополю нас обстреляли вражеские зенитки.

— Смотрите-ка, товарищ младший лейтенант, — толкнул меня в бок сидевший рядом матрос Коншин. — Как красиво! Ровно бы кто спички зажигает…