По Тунису и Ливии - [5]

Наверное, так было и сто, и тысяча, и много тысяч лет назад. Однако приметы современной цивилизации то и дело напоминают, что и сюда, в пестрый круговорот сука, вторгается двадцатый век.

Часть восточного базара тонет в полутьме под сводчатыми крышами. Непривычно чувствуешь себя на этих улочках, над которыми не голубое небо, а закопченные каменные своды. Приглядишься и замечаешь, что свет сюда проникает не через маленькие оконца, а из-под арочных сводов, где мерцают запыленные электрические лампочки и вытянутые люминисцентные трубки.

Заглядываешь в лавчонку торговца безделушками. На дешевых медальонах — голова царицы Нефертити, на брошках — финикийские ладьи. А на стекле ящика-витрины — портативный приемник на транзисторах, включенный на полную мощь.

Бережно укладывает на прилавок изумрудную гроздь винограда торговец фруктами в длинном сером халате. А рядом с прилавком на стенке кнопками прикреплены два портрета: президент Бургиба и вырезанная из журнала американская кинозвезда…

Держась за руль мотороллера, к багажнику которого привязаны не то фазаны, не то индейки, шагает тунисец, задрапированный в белую одежду. Бондарь присел на бочонок и потягивает из горлышка кока-колу. Старые цветастые журналы (тут и «Лайф», и «Сине-монд», и «Пари-матч») разложены на куске брезента по соседству с горой полосатых арбузов. Босоногие мальчишки не могут оторвать глаз от развешанных грязно-синих техас с молнией и медными бляшками…

Сколько таких контрастов на каждом шагу! И не знаешь — удивляться или воспринимать это как должное?

Возвращаемся из медины «домой», минуя ворота крепостной стены, которая отделяет европейскую часть города от арабской. Ворота назывались прежде французскими, а ныне — Морскими. Старое наименование понятно. А почему «морские»? Из беседки Кубба в парке Бельведер мы видели, что город лежит между двумя озерами, которые некогда были связаны с морем. Одно из них более полувека назад доходило до места, где теперь стоят ворота. Постепенно озеро мелело, вода отступала, его засыпали пески. Но ворота и по сей день именуются Морскими.

Все, что имеет отношение к периоду французского господства, в Тунисе стараются забыть. Поэтому изменились в городе названия улиц, площадей, бульваров. Одним возвращают их прежние имена, другим дают новые, арабские. И не только арабские. В ноябре 1965 года муниципальный совет города Туниса переименовал улицу Кольмар в улицу Ленина.

О том, как выглядела «невеста Магриба» в конце прошлого века, когда европейцы чувствовали себя здесь «как бы в самой Франции», рассказал один из путешественников. Он указал точную дату своего отъезда из итальянской гавани Палермо: 2 января 1898 года.

«После поверхностного осмотра моего багажа на таможне[5], — писал этот путешественник, — я сел в коляску и поехал по широкой, прекрасно застроенной новыми домами улице. Вскоре справа показался католический храм красивой архитектуры, а напротив него окруженный садами дворец французского представителя в Тунисии.

Перед дворцом расхаживал по тротуару французский солдат с ружьем на плече. Далее, по обе стороны улицы, потянулись под арками галантерейные, гастрономические, книжные магазины, рестораны и кофейни; коляски парой неслись взад и вперед, а по тротуарам и под арками проходили толпы людей в европейских костюмах, среди которых раздавались крики мальчуганов, продававших полученные из Франции газеты. Словом, если б изредка не показывались смуглые, чалмоносные арабы в белых бурнусах, то нельзя было бы и подозревать, что находишься в африканском городе, в столице тунисского бея.

Ковровщицы Кайруана славятся своим мастерством

На самом конце улицы показались «Ворота Франции», перед ними стояли извозчичьи экипажи… Проехав под аркой триумфальных ворот, я очутился на площади, на которой толпился разноплеменный люд. Это место находилось как раз на рубеже между туземным старым городом с одной стороны и новым французским кварталом — с другой. Таким образом, при выходе из отеля, в котором я здесь остановился, мне стоило только направиться за ворота, и я обретался как бы в самой Франции, в недавно лишь возникшем квартале ее, а повернув за угол в другую сторону, я попадал в самые недра Африки, в старый туземный город, современный древнему Карфагену…».

Но времена меняются. Теперь настал черед самим арабам чувствовать себя полноправными хозяевами. На улицах их родного города чужеземцы стали появляться редко (туристы не в счет). Не осталось в нем ни «Французских ворот», ни французских солдат. Теперь можно и в бурнусах спокойно, без опаски, шагать по любой улице, по любому проспекту или переулку — и в медине, и в той части города, которую по инерции еще продолжают называть «европейской».

ЗДЕСЬ СТОЯЛ КАРФАГЕН

Редкий приезжий отказывается от возможности совершить эту экскурсию — всего 19 километров на северо-восток от тунисской столицы. На планах и картах конечный пункт такой поездки отмечен маленьким кружочком: «Carthage». Это Карфаген, знаменитый город, слава о котором пережила века.

Считается, что с основания Карфагена (814 год до нашей эры), с финикийской колонизации, тунисцы начинают свою национальную историю