По Тунису и Ливии - [21]

В таких не очень крепко сбитых одноэтажных белых домиках нет широких коридоров, как в наших школьных зданиях. И осенью, и «зимой» во время перемен ребята выходят из классов не на огороженные штакетником дворы с натянутой волейбольной сеткой, со столбами с баскетбольными «корзинами», а прямо на улицы, на проходящее рядом шоссе.

Наш автобус притормозил около одной из таких — школ в минуты перемены. И тут же мы очутились в центре внимания. Десятки пар проницательных ребячьих глаз изучали, что мы за люди и зачем пожаловали сюда. Девочки дичились, держались в стороне, а мальчики быстро осваивались, и беда обрушивалась на тех из нас, кто протягивал кому-нибудь из тунисских школьников значок с изображением спутника или Кремлевской башни! Его тут же окружали, упрашивали, взывая к справедливости, кричали: «А мне! А мне!..».

В Сфаксе, в шумной центральной части города, запомнились чинно шагающие по тротуару девочки в голубых халатиках. Им нужно было перейти площадь. Робко остановились они у перекрестка, посматривая на светофор. Но полицейский, регулирующий движение, заметив их раньше, чем зажегся зеленый свет, решительно перекрыл движение потока машин. И голубые халатики спокойно, с достоинством пересекли оживленную улицу.

Взрослые смотрели на них с ласковой доброжелательностью. Шоферы улыбались и приветливо помахивали им, высовываясь из кабин: «Шагайте, шагайте!.. Мы можем и подождать!..».

Осенью 1964 года в Тунисской Республике за парты уселись 627 тысяч мальчиков и девочек. К этому учебному году открылось свыше девятисот новых классов, но помещений все еще не хватает…

Не хватает и своих, тунисских учителей. В 1964 году около тысячи французских педагогов продолжали вести занятия в тунисских школах, заключив частные контракты. Но постепенно их заменяют учителя, свободно говорящие по-арабски. Они лучше понимают пытливые, чуткие взгляды ребятишек. Давно ли и они вот так же тесно сидели за сколоченными наспех партами?..

Племя светло-голубых халатиков — мальчишки и девчонки Тунисской Республики, племя новое, молодое — идет и наступление. В многовековой истории страны такого еще не бывало. Этому наступлению радуются все — и старики, глаза которых уже почти не различают цвета, и те, кто сам не так давно покинул стены школы.

Люди разных возрастов видят в ребятах, надевших ученические халатики цвета тунисского неба, надежду и будущее своей родины.

СЛОВО БЕРЕТ МАРИМБА…

Переезжая из города в город, осматривая памятники древности и другие достопримечательности Туниса, мы испытывали двойственное чувство. Впечатлений накопилось много, и все же чего-то недоставало.

Стало понятно, почему здесь так бережно относятся к молодым оливковым рощам, так высоко ценится мастерство ковровщиц и гончаров, строителей школьных зданий и ловцов губок. Нас уже не удивляли комфортабельные отели, построенные по соседству с бедными, выложенными из грубых каменных плит домиками. Мы дружески беседовали с тунисскими журналистами, торговцами сука, мастером гончарного дела, смотрителем маяка, официальными представителями и малышами-школьниками…

Но какие-то стороны быта для нас так и оставались нераскрытыми. Винить в этом было некого. Заранее включить в программу нашей поездки какое-нибудь народное празднество просто не было возможности. Попробуйте угадать заблаговременно, когда состоится в том или ином селении свадьба, либо другое торжество, имеющее традиционный обрядовый характер.

Но нам все-таки повезло. Как-то вечером Амади сказал:

— Вы, очевидно, никогда не бывали на арабской свадьбе. Хотите пойти?

— Конечно!..

— Тогда я постараюсь получить согласие на то, чтобы вы присутствовали на празднике. Сегодня вечером две семьи устраивают здесь свадьбу.

И Амади, вежливо поклонившись, удалился.

После ужина, когда день быстро сменяется ночью, Мухаммед занял свое место за рулем автобуса. На этот раз он повезет нас не в музей и не в древнюю мечеть, а на свадьбу.

Причудливыми, фантастическими кажутся заросли кустарника, выхваченные из кромешной тьмы лучами автомобильных фар. Сказочным великаном выглядит стог сена, похожи на богатырские щиты заборчики у домиков. А проехала автомашина — и снова чернота вокруг, таинственная, настораживающая…

Сначала нам надо отыскать дом жениха. Даже опытному Мухаммеду это удается с трудом. Он останавливается раз, другой, расспрашивает редких в этот час прохожих. Но до самого дома мы так и не смогли доехать. Жилище, где обитает семья жениха, находится в стороне от дороги. Гуськом следуем за Амади. Он легко ориентируется и тут, в закоулках между огороженными изгородью белыми домиками.

Довольно просторный двор (жених, как говорят, из богатой семьи) тускло освещен фонарями. Безмолвные фигурки любопытных ребятишек, сидящих на корточках, суетящиеся силуэты — тени взрослых. Навстречу нам, явно смущенный, выходит молодой человек в белом почти до пят одеянии. Он не знает, как выразить свою радость. Ведь это столь приятная для него неожиданность: гости из далекого Советского Союза сочли возможным посетить его в такой торжественный и радостный день!..

Жених готовится в доме родителей к встрече со своей суженой. Заглядывают сюда, давая советы и наставления, близкие и дальние родственники, соседи. Невеста в это время томится в «неведении» в родном доме.