По тундре, по железной дороге: И вновь звучат блатные песни! - [108]

Таким образом, уже к середине XIX века (и даже ранее) «арапская тема» напрямую связывается с денежным мошенничеством, жульничеством.

Хотя, конечно, жульничество началось уже с чеканки первого же «липового» дуката. Но тогда, в 1768-м, эта монета не называлась ещё «арапчиком». Однако позднее «арапчик» не избежал международного скандала. Летом 1867 года глава российской миссии в Гааге барон Карл Кнорринг получил от властей Нидерландов извещение о том, что члены российской императорской фамилии, путешествуя по Европе, расплачиваются поддельными голландскими дукатами. К письму прилагался образец подделки и перечислены её отличия от оригинала. В августе 1868-го посол Нидерландов в России вручил министру иностранных дел князю Горчакову официальную ноту по поводу чеканки голландских дукатов на Санкт-Петербургском монетном дворе. Голландцев заверили, что подобное не повторится, и скандал не вышел за пределы дипломатической переписки.

И всё же слаб человек… В 1888 году не утерпел великий князь Георгий Михайлович, страстный нумизмат: в своём «Корпусе русских монет» он таки упомянул о чеканке дукатов в Санкт-Петербурге. Затем в девятом томе энциклопедии Брокгауза и Ефрона (1893) появилось пояснение: «Голландский червонец — название, данное червонцам, битым на С.-Петербургском монетном дворе, с изображениями на сторонах, подражающими старым дукатам Голландских штатов». То есть «арапчики» оказались вдвойне скомпрометированы[40].

Таким образом, к концу XIX века дурная слава «арапчиков» как мошеннической монеты была широко распространена по всей России: меж горожан, особливо в купеческой среде, среди дворянства, аристократии — и у жулья всех пород. Скорее всего, именно «арапчик» как «нечистая», мошенническая монета оказал влияние и на возникновение прозвища «арап» — сомнительный человек, который занимается грязными махинациями с деньгами во время карточной игры в клубе.

Тайна «заправленных арапов»: тема разведчиков-налётчиков

Однако далеко не все лингвисты склонны соотносить жаргонное «арапство» с темой клубных карточных мошенников. Они выдвигают свои доводы, которые им кажутся убедительными. И прежде чем мы рассмотрим новые версии, вернёмся всё-таки к тексту «Алёши». Иначе нас могут обвинить в «лингвистическом» уклоне: мол, понесло автора в языкознание, которое к песне отношения вовсе не имеет…

Имеет, дорогие мои, ещё как имеет! Для начала замечу, что в современном блатном варианте песни выражение «заправлять арапа» (равно как «запускать» или «заливать») используется неточно. Вспомним его значение: «врать, обманывать, пытаться одурачить». Однако генерал в песне угрожает карманным ворам: «Я ж вас передушу всех, как мышей!» То есть он не врёт и не дурачит, а откровенно угрожает.

В этом случае явно напрашивается совершенно другой фразеологизм — «брать на арапа», то есть пытаться запугать (чаще всего — при помощи невыполнимых угроз). Как справедливо отмечает известный филолог Валерий Мокиенко: «В действии на арапа непременно есть грубый обман, уловка, ухищрение или нахальство».

Но тот же Мокиенко категорически отрицает всякую связь жаргонного «арапства» с картёжным «арапничеством». Языковед замечает:

«Есть ли в русском языке конструкции с предлогом “на”, имеющие примерно такое же значение, как фразеологизм “брать на арапа”?.. Автор этой книги не встретил ни в русских, ни в славянских материалах сочетаний “брать на цыгана, на грека, на турка” и т. п. Зато в русском языке нашлось два фразеологизма с такой же конструкцией, но без “арабской” линии: “взять на шарап” — “грубой силой, нагло” и древнерусское “поустити на вороп” — “отправить в стремительный набег, налёт с разведывательными целями”».

Далее Мокиенко проводит прямую линию и утверждает, что путём «усекновения лишних букв» и ряда фонетических изменений сочетания на вороп и на шарап приобрели форму «на арапа». Дальше — больше: «запустить», «заправить» арапа (равно как и выражения с иными глаголами) связаны исключительно с «шарапом» и «воропом» и никакого отношения к клубным аферистам не имеют. О затёртых и обрубленных «арапчиках», которых втюхивали вместо полноценной монеты, уважаемый Валерий Михайлович, видимо, и вовсе понятия не имеет.

Действительно, «вороп» и «шарап» встречаются в древнерусских источниках и даже куда позднее — у того же Даля в «Толковом словаре»:

«Вороп (стар.) — налёт, набег, натиск, нападенье, грабеж, разбой. Есть прозвание Воропаев (Ворыпаев)…

Шарап, шерап — условный грабеж; взять на шарап, поднять на шарап… разграбить, расхватать по рукам, что кому попадется. Шарап, ребята! — призыв на расхват, на расхищенье».

Но что любопытно: до начала XX века нигде в письменных источниках нет ни одного сочетания подобного рода со словом «арап»! Да, «шарап» используется достаточно активно, «вороп» остался в далёкой древнерусской истории — а «арапа» нет вовсе! Что это значит? Да лишь одно: фразеологизмов с «арапом» до начала XX века не существовало! Вообще никаких. Так что в этом смысле аргументы Валерия Мокиенко можно поставить на одну доску с прочими байками, далёкими от филологии как науки. Скажем, Леон Арбатский в своём словаре «Ругайтесь правильно» поясняет, отчего народ православный так невзлюбил «арапов»: