По ту сторону звезд. Книга 2 - [100]

– Ого, – сказал Фалькони. – Не знал, что ты такое умеешь.

– И я не знала.

– Красиво получилось.

– Можешь сообщить расчетное время встречи с Утробой?

– Четырнадцать минут. Быстро летит. Знаешь, Кира, Утроба огромная. Больше «Иерофанта».

– Знаю.

В наступившем молчании она ощущала досаду Фалькони, ощущала, как он изо всех сил сдерживается, чтобы не сказать то, что на самом деле хотел сказать.

– Все в порядке, – заверила она его.

Он рыкнул в ответ:

– Ничего не в порядке, но что поделаешь… Постой, с тобой хочет поговорить адмирал Кляйн. Вот…

Щелчок, и в ухе Киры раздался голос адмирала – такой громкий, словно Кляйн находился рядом:

– Щеттер объяснила, что вы собираетесь сделать. И про Утробу тоже рассказала. Вы храбрая женщина, Наварес. Похоже, ни один наш корабль не сможет подобраться к Утробе, так что на данный момент вы наш лучший шанс. Если проделаете этот фокус, у нас и правда появится надежда справиться с жутями.

– Этого я и хочу.

– Молодец. Я высылаю четыре крейсера, но они не успеют добраться прежде, чем у вас произойдет контакт с Утробой. В случае успеха они подметут все, что останется после взрыва, а также окажут вам необходимую помощь.

– С вашего разрешения, адмирал Кляйн, я хочу попросить вас об ответной услуге.

– Говорите.

– Если хотя бы часть Седьмого флота вернется к Лиге, проследите, чтобы все обвинения против экипажа «Рогатки» были сняты.

– Гарантировать ничего не могу, Наварес, но я замолвлю за них слово. Отправлю сообщение с курьерским судном. Учитывая ваши подвиги тут, у Кордовы, полагаю, на несанкционированное отбытие со станции «Орстед» можно закрыть глаза.

– Спасибо.

На линии прозвучал взрыв, и Кляйн сказал:

– Мне пора. Удачи, Наварес. Конец связи.

– Вас поняла.

В наушниках воцарилась тишина, и какое-то время никто больше не заговаривал с Кирой. Она чувствовала соблазн окликнуть Фалькони или Грегоровича, но воздержалась. Да, ей очень бы хотелось поговорить с ними, поговорить с кем-нибудь, но необходимо было сосредоточиться.

3

Четырнадцать минут пронеслись с пугающей скоростью. Кира следила за тем, как вспышки отмечали продолжающийся бой между жутями и людьми в союзе с медузами. Два обороняющихся флота сгруппировались вокруг двух спутников R1, прячась за каменистыми планетоидами и без особого успеха пытаясь отразить массу кровавых кораблей.

Утроба появилась в поле ее зрения задолго до истечения четырнадцати минут: сначала тусклая красная звезда на бархатном фоне неба, потом она разбухла узловатым, словно древесным наростом, по краям ее щетинился целый лес из рук, ног, щупалец – такой густой, что издали эти конечности казались ресничками. Иные из них размерами превосходили Ктейна – целиком. Они вытянулись на десятки, а то и сотни метров, уродливые хоботы, которые по законам физики должны были бы раздавить себя собственной массой. И где-то за ними распахнутая гноящаяся рана – пасть Утробы, зазубренный шмат кожи, туго натянутый на кривой клюв. Открываясь, клюв обнажал ряды кривых зубов – белых, как кость, пугающе человеческих, а в глубине – пульсирующая, тошнотворная краснота.

Утроба выглядела не космическим судном, а островом плоти, несущимся сквозь вакуум. Неудержимо разрастающаяся гора боли, до отказа набитая яростью, сотрясаемая гневом.

Кира съежилась, глядя на мерзость, порожденную ее необдуманными действиями. С чего она взяла, что сумеет угробить Утробу? На ее фоне и «Касаба» – какая-то вздорная мелочь.

И себя Кира чувствовала очень маленькой, ничтожной, напуганной. Вот ее судьба, и этой судьбы не избежать.

– Черт! – прошептала она. Кира так дрожала, что в ногах начались судороги.

И тогда она сказала – громко, так, чтобы ее услышали на том конце:

– Пожелайте мне удачи.

С задержкой в несколько секунд – отсрочка, вызванная расстоянием, – пришел ответ Воробья:

– Давай, цыпа, надери этой гадине задницу.

– Деремся! – подхватила Хва-Йунг.

– Ты справишься, – заявила Нильсен.

– Я молюсь за вас, мисс Кира, – сказал Вишал.

– Стань самой скверной занозой у нее в боку, о назойливый Мешок с костями, – пожелал Грегорович.

– Пусть эта штука и здоровенная, из этого не следует, что ты не сможешь ее прикончить, – пустился рассуждать Фалькони. – Выбери слабое место, и она вырубится… Держим кулаки за тебя, Кира. Удачи.

– Спасибо! – поблагодарила Кира. Искренняя благодарность наполняла ее сердце.

Фалькони подсказывал верно, и таков был изначальный план Киры. Если всего лишь оторвать от Утробы какую-то часть, это не остановит монстра. Она способна регенерировать, подобно Семени, и, кажется, не знает ограничений. Нет, единственный способ остановить Утробу – уничтожить правящее ею сознание, кощунственный союз израненной плоти Карра и медузы Квона. В неуклюжей попытке исцелить чужь соединила, смешала их мозги и создала нечто цельное – и чудовищное. Если добраться до этого двуединства, до комка истерзанного серого вещества – тогда Кира сможет исправить содеянное и покончить с Утробой.

Но это будет непросто. Ох, непросто.

– Направь меня, Туле, – шепнула она, убирая солнечные паруса.

Семя образовало вокруг нее и бомбы маленький твердый панцирь.

Перед ней простирался адский ландшафт Утробы. Кира понятия не имела, где в этой груде плоти скрывается мозг, но полагала, что он где-то в центре злокачественной опухоли. Она могла, конечно, ошибиться, но более подходящего места для удара не видела. Придется поставить все на эту карту.