По ту сторону войны - [19]

— А эту куда? — Крикнул темноволосый солдат.

— Оставьте ее тут. — Попросил Сережа. Он посмотрел на меня с презрением. А мне было уже все равно, я сидела на коленях в луже крови любимого человека. Я готова была растерзать всех, убить каждого. Они ушли, будто забежали погреться и так просто ушли, забрав жизнь невинного человека, довольные, убивать и сеять хаос.

А я обнимала Густава, грела его холодевшие руки..

4 августа 1943

Я бежала по улице с полными руками медикаментов. Палящее солнце беспощадно жгло мою бледную кожу. Сегодня долгожданный день, наш покинули немцы, ненадолго, но это дало возможность нам дышать. А я помогаю нашим людям запастись здоровьем для возобновления нормальной жизни. Я подошла к пункту сдачи крови. Здесь всегда очень много людей, приходится буквально пробиваться сквозь толпу.

— Василий Егорыч, я отпрошусь до завтра? — Доктор с сединой приподнял очки.

— Далеко ли?

— Да, друга навестить нужно. Завтра точно буду.

Я чмокнула старичка в щеку, не дождавшись положительного ответа, и выбежала за дверь. Настроение было хорошим. Меня обещал подобрать Саша на грузовичке. Мимо меня прошли несколько солдат и дружелюбно улыбнулись.

— Здравствуйте Софья Михайловна. — Я хитро улыбнулась.

Меня так стали называть после того, как я пришла в больницу на работу. С того дня я стала Софьей Михайловной, а у меня даже нет образования. Два года оттачивала свои навыки, чтобы мне поручили быть помощницей главного врача. Эти два года я проживала чужую жизнь, их горе, боль, я сопереживала, помогала. И мне это приносило удовольствие — видеть, как люди поправляются, некоторые возвращаются к своим семьям. У нас только три медсестры тут нашли свою судьбу, а я за них искренне порадовалась.

— Какая я вам Михайловна? Идите себе, Сашку не видели?

— Воон он. — Указали солдаты рукой. Я улыбнулась и тормознула машину.

С Сашкой мы еще договаривались, что он заедет за мной.

Мы подъехали к лесу. Я поблагодарила парня и вышла на опушку, эту дорожку я уже давно протоптала. Так тихо, спокойно, даже птицы не поют. Я прошагала вниз, прошла около елки, где когда-то оставила свою ленточку, чтобы не потеряться. Послышалось журчание воды, где, наверняка, водится полно рыбы. Лес не изменился, а ведь ровно два года назад он стал для меня главным убежищем. Там остались мои воспоминания, мечты и желания. Вся моя жизнь осталась в этом лесу. Мое сердце навсегда потеряно здесь.

Я подошла к могильному камню, присела на колени и протерла скопившуюся пыль. Рядом положила свежие цветы, которые только что сорвала, я никогда не забывала их менять. Даже зимой.

— Здравствуй. — Ветер немного колыхнул соседнюю ветку. Это его приветствие мне. Я медленно и тяжело вдохнула.

— И тебе здравствуй, ты все еще приходишь? — Я ухмыльнулась, затем повернулась.

— Здравствуйте, Альберт, и вы сюда заглядываете. — Мужчина подошел ближе. Он очень постарел за эти два года, в первый год его было не узнать. Благодаря отцу Густава, мой любимый немец лежит в уютной могиле, как нормальный человек, а не неизвестный солдат. У него красивая мраморная плита, на которой изображен вечно-молодой Густав, он мне таким именно и запомнился.

— Подумать только, столько времени прошло, будто один день. Только по тебе заметны перемены. — Он посмотрел на меня. За это время многое изменилось, я выросла, поменялась, лицо стало более женственное, мои волосы достигли лопаток. Я стала выше, немного поправилась, совсем взрослая. Да, и внутри все изменилось, мой характер: я стала более серьезной, наученной жизнью, но не сломленной.

— Спасибо, я. я до сих пор желаю ему спокойной ночи, даже после смерти, вспоминаю его глаза, улыбку. Так мало была с ним, но так многое успела прочувствовать.

— Война еще не скоро кончится.. — Он сказал между прочим. — Год или два. Но ей придет конец.

— Хорошо, хотя мне уже все равно, мне больше некого терять, некому верить. Все смерти я пережила. — Я еще раз посмотрела на могилку. — Как мне жить после войны, как мне выжить. Я столько перенесла и прожила, начиная от голодомора, и заканчивая концлагерем, что уже и самой интересно, что же дальше.

— Давай договоримся, ровно через год мы встретимся здесь, я помогу тебе. — Он попытался взять меня за руку.

— Не нужна мне ваша помощь, спасибо, кому нужно было, вы помогли. Я дальше сама. — Я поклонилась, развернулась и вышла из леса, оставив генерала один на один со своими мыслями.

Подошла к машине, запрыгнула на нее.

— Ну что, домой? — Улыбнулся Сашка. — Через год опять сюда придешь?

— Нет, уже не приду. Я дождусь окончания войны. Скоро начнется новая жизнь. Да и. сестру найти мне нужно. Так что, давай-ка в город езжай. — Я похлопала ему по плечу.

У меня осталось одно дело, которое я не завершила. У меня осталась надежда на спасение сестры, я должна найти ее, во что бы то не стало. Она в Германии, она в плену или на тяжелых работах. Мне нечего уже терять, остается отдаться судьбе.

Пока мы ехали, я заметила машину позади. Водителем был Альберт. Неужели вздумал преследовать? Он замаливает грехи, понял свою ошибку. Он безумно любил своего сына, и, однозначно, не желал ему такой судьбы. После смерти Густава он поник, ожесточился.