По ту сторону тайны - [14]

– Согласен, – пыхнул Пьер сигарой. – Я примерно так и рассуждал. Риск присутствует, поэтому будем думать. Впрочем, есть у меня кое-какие наметки… Но это уже после Ахерона.

– Опять же, патрон, не забывайте о загадочных конкурентах. Мы хоть и грешим на якудза с Сингона, но доказательств нет никаких. А если это игрок покрупнее? Какая-нибудь корпорация. Или вообще Внешний мир. Что мы сможем им противопоставить в одиночку? А тут, ежели что, военные помогут.

– Ага, разнесут нас парой залпов из главного калибра, – вклинился Гюнтер. – У них это запросто. Нет человека – нет проблемы.

– Ты где этого нахватался? – удивился Пьер. – Не думал, что ты историей увлекаешься.

– И в мыслях не было! – отперся безопасник. – Что я сказал-то?

– Да был в старину в России один диктатор, – отмахнулся шеф. – Ему эту фразу приписывают. Не обращай внимания. К тому же конкретно тут ты не прав. Военным нужен «Великолепный», они его расстреливать однозначно не будут.

– Значит, на абордаж возьмут под шумок, – не пожелал сдаться Гюнтер. – Я бы, например, так и сделал.

– Отсюда вывод – подставляться не надо! – глубокомысленно изрек Пьер и несколько раздраженно воткнул окурок сигары в опустевший бокал. – Я не понял, ты против, что ли?

– Я колеблюсь, шеф. Очень это все подозрительно. Если бы военные не влезли, я бы первый проголосовал «за». Но тут выясняются любопытнейшие подробности… – Гюнтер многозначительно помолчал, дав нам возможность осознать всю глубину нашего падения – дескать, почему он, начальник службы безопасности корабля, и не в курсе? – и закончил вполне ожидаемо: – Может, все-таки поделитесь информацией?

Некоторое время Пьер задумчиво рассматривал погасший окурок, вертя бокал в руке, потом, видимо, пришел к какому-то решению и с прищуром глянул на Гюнтера:

– Ты уверен, что хочешь это знать? Обратной дороги не будет, учти.

– Ладно, шеф, выкладывайте. Все выкладывайте, а не те крохи, на которые сподобились утром. А то я тут сижу и ловлю себя на мысли, что вы бредите. Оба сразу. Ковчег какой-то, военные, якудза…

Значит, все-таки патрон остался верен себе – даже главного своего боевика информировал по принципу достаточности. Что ж, теперь ему предстояло услышать массу интересного.

Так и получилось – Пьер за какие-то полчаса ввел Гюнтера в курс дела, а так как я это все уже знал, то по большей части наблюдал за реакцией безопасника. Надо сказать, что воли эмоциям он не дал, на протяжении всего рассказа сохранял на физиономии бесстрастное выражение, но меня не зря несколько лет натаскивали различать мельчайшие нюансы поведения собеседника либо, как в данном случае, слушателя. Правда, тогда в качестве объектов выступали инопланетяне Тау, но их реакции, как правило, разбирались в сравнении с человеческими, так что достаточное количество знаний в голове удержалось, несмотря на откровенный сквозняк, периодически там воцарявшийся. Короче, обмануть меня Гюнтеру не удалось. Разволновался он довольно сильно, я бы сказал, что услышанное ему по большей части не очень понравилось, но к концу Пьеровой исповеди он все-таки принял решение. И, как оказалось, в интересах шефа. Когда тот умолк, безопасник, взглядом испросив позволения, набулькал себе добрых полбокала коньяка и залпом выдул всю порцию. Смахнул со лба испарину и выдал:

– Я – за. Очень мутная история, шеф, но по всем раскладам выходит, что, даже если мы ни за каким Ковчегом не попремся, нам все равно придется солоно. Так что нужно рискнуть. От военных, глядишь, и отмажемся, в крайнем случае при своих останемся. А если откажемся, придется иметь дело с конкурентом, кем бы он ни оказался. Я не хочу воевать с якудза. Пусть у военных по этому поводу голова болит.

– Что ж, позиция ясна! – заключил Пьер, окинув нас внимательным взглядом. – Надеюсь, никто не передумает. Потому что будет поздно, и единственной доступной альтернативой станет прогулка в шлюз. Без скафандра, прошу учесть. Вопросы, пожелания?

– Я бы еще выпил, для успокоения нервов…

– Наливай. Мне тоже. – Пьер брезгливо выудил окурок из бокала и зашвырнул в мусорную корзину – даже в этой детали от стиля ретро он отступить не пожелал, а потому утилизатор в его кабинете отсутствовал как класс. – Паша?

– Я, пожалуй, пойду, патрон.

– Как знаешь! – пожал тот плечами. – Гюнтер, лей аккуратнее, это тебе не дешевый шнапс! Кстати, – переключился он на меня, – можешь отдыхать, пассажиров на этот раз нет. Отоспись, раз пить не хочешь.

Хочу, еще как хочу. Но не буду. Силу воли тоже периодически тренировать нужно. Опять же, очень может быть, что представится случай с Женькой помириться, а это лучше на трезвую голову делать. Относительно трезвую, я хотел сказать.

Окрестности системы эпсилон Эридана,

20 июля 2541 года, вечер

Насчет Женьки я ошибся – конструктивного диалога не получилось совсем. В принципе я сам в этом и виноват – ее не самое лучшее настроение объяснялось нагромождением баулов в приемной, об один из которых я незамедлительно споткнулся, огласив помещение весьма красноречивым (и отменно непечатным) восклицанием. Судя по взгляду, которым меня наградила Евгения Сергеевна, завязывать разговор здесь и сейчас явно не стоило, поэтому я плюнул на служебные обязанности, благо патрон разрешил, и ушел к себе в каюту, где и завалился спать. Вопреки собственному желанию принятая у Пьера в гостях порция коньяка сделала свое дело, поэтому уснул я быстро и спал спокойно, без сновидений. Старт и маневрирование в Системе я благополучно продрых, проснувшись уже под вечер, правда, куда более свежим, чем поутру.