Система эпсилон Эридана, планета Брод, Белый Яр,
19 июля 2541 года, утро
– Все еще дуешься на меня?
– Нет, босс, и в м-мыслях н-не было, – тут же отперлась Женя, постукивая зубами.
Пронизывающий до костей северный ветер бесцеремонно трепал ее длинные русые волосы и задувал в неплотно запахнутую куртку, превращая пребывание на стартовом пятаке в нешуточное испытание, но Евгения Сергеевна не показывала вида, что мерзнет. Вернее, пыталась – все усилия сводила на нет хорошо заметная дрожь. Реглан из шкурки неведомого зверя с меховой оторочкой, одолженный запасливым Эмильеном, помогал плохо, а от термокомбеза девушка опрометчиво отказалась. Я, понятное дело, таким полезным аксессуаром не пренебрег, и он вкупе с неизменными джинсами, толстовкой-худи и ботинками из плотной кожи довольно успешно противостоял резким порывам, но уши и незащищенные руки уже начали деревенеть. Что поделать, Брод – отменно суровая планета. Особенно в высоких широтах северного полушария, где вольготно раскинулся местный космопорт. И это нас еще прикрывал борт «Великолепного», антрацитовой скалой возвышавшийся неподалеку.
– Эмиля мы, судя по всему, не дождемся, – хмыкнул я, неуклюже пританцовывая на месте – стылая почва чувствительно холодила ступни. Тут валенкам самое место, а не пижонским ботинкам. Подумаешь, натуральная кожа. Даже двое носок не спасали. – Залезай, хватит сопли морозить.
И подал пример, первым нырнув в относительно теплое нутро глайдера. Евгения Сергеевна проводила меня осуждающим взглядом – дескать, грубы вы не в меру, босс! – но искушать судьбу не стала и устроилась в соседнем кресле.
– Черт бы побрал Пьера с его секретностью! – в сердцах буркнул я, пытаясь дыханием отогреть озябшие пальцы. – Нет бы на стартовой палубе весь этот хлам сгрузить.
Однако сочувствия не дождался – пригревшаяся Женя лишь коротко дернула плечами, мол, не мое дело. Начальство сказало «надо», Примерная Помощница ответила «есть». Не удивляйтесь, это у нее ник такой в корабельной «аське». Впрочем, это якобы секретные сведения, так что козырять знаниями себе дороже. И так уже накосячил сверх всякой меры.
С того памятного инцидента в спортзале, который двуличный Тарасов, в иных случаях не отличающийся излишней терпимостью, деликатно обозвал недоразумением, прошло уже больше недели. Однако отношения между мной и Евгенией Сергеевной оставались натянутыми. Возможности поговорить, что называется, по душам так до сих пор и не представилось – по большей части из-за здоровой паранойи неугомонного майора. Ему-то что, ходит и в ус не дует, а я вынужден каждый день терпеть бесконечные укоризненные взгляды. И это в лучшем случае. В худшем – молчаливое презрение. Настроение у Евгении свет-Сергеевны менялось в рандомном режиме с периодичностью в несколько минут, хоть она и пыталась с этим бедствием бороться. Как по мне, лучше бы уж скандал устроила. Кстати, с профессиональной точки зрения это тоже было бы правильно, как дипломированный конфликтолог говорю.
– Надо отсюда срочно валить, – озвучил я мысль, занимавшую меня вот уже без малого полчаса.
Пейзаж за окном оптимизма не внушал – уходящая до горизонта стылая тундра, нарушаемая кое-где глыбами звездолетов, да самый настоящий завал из разнокалиберных контейнеров в непосредственной близости. Вот уж воистину неисповедимы пути Пьеровы – зачем ему понадобилось устраивать временный склад прямо под бортом фрегата, вместо того чтобы без особых хлопот загрузить барахло сразу в трюм, я так и не понял. Да и не задавался этим вопросом до сегодняшнего утра, когда дражайший шеф нежданно-негаданно припахал нас с Евгенией в качестве банальных сторожей. Вернее, он отправил нас к суперкарго, а уж Эмильен выгнал на собачий холод с задачей дожидаться очередной партии груза. Спасибо хоть глайдер не зажилил, иначе мы бы уже давно превратились в ледышки.
– Вообще-то, босс, у нас задание, – сочла своим долгом напомнить Евгения Сергеевна.
– Ага.
К пальцам наконец вернулась чувствительность, и я принялся раздраженно гонять строчки в активированном голографическом списке контактов служебного инфора. Добравшись до нужной, отправил вызов. Эмильен отозвался буквально через пару гудков, правда, видеоканал включать не стал, видимо, опасался мне в глаза смотреть. Совестливый какой…
– А, Паша! А я про тебя запамятовал…
Высказать свои мысли по этому поводу, причем в самых непарламентских выражениях, мне помешало присутствие Евгении Сергеевны, поэтому я, про себя сосчитав до десяти и медленно выдохнув, ответил почти нормальным тоном:
– Дорогой Эмильен! Не будете ли вы так любезны…
– Паша, доставка сегодня отменяется, – перебил тот. – Хватит загорать, возвращайтесь на борт.
И отключился.
