По ту сторону Стикса - [58]

Ну и во вторых, Фрэй стал частенько выходить за пределы склада: он ввязывался в драки, общался с какими-то подозрительными компаниями, проворачивал одному ему понятные сделки, от которых вдруг стали появляться деньги, но мне ничего об этом не говорил. Иногда он звал с собой Го или других ребят со склада, но не меня. Это не было обидно – почему-то это было страшно.

Только потом я понял, что лучше бы все так и оставалось. Лучше бы мне было никогда не влезать в его дела.

– Инк, присмотрись к тому парню, – Фрэй указал на высокого худого человека с серым изможденным лицом, прорезанным лопнувшими капиллярами сосудов. Водянистые воспаленные глаза говорили о том, что он болен. Болен давно и нехорошо. Но мой друг хотел знать совсем не это – я должен был влезть в эту тощую подранную шкуру и посмотреть сквозь чужие воспаленные глаза. Как будто Фрэй специально выискивал таких типов, чтобы меня ими угостить! Каша с личинками, протухший суп и испортившаяся отбивная – угощайся, посмакуй, попробуй на вкус! Раз ты здесь, тебя уже давно должно было перестать тошнить от таких блюд.

Я подавил холодок, пробиравшийся по позвоночнику, и сосредоточился на этом человеке. Как его звали? Стриж? Он так же мало походил на стрижа, как червяк на птицу. Несмотря на внешность, еще не старый. Смешно: почти одного возраста с Фрэем, хотя тело уже напоминает разложившийся остов. И изнутри его точит вовсе не болезнь – это я понял, когда ухватил его ощущение самого себя. Внутри он был еще более жалкий, сгорбленный, как старик, с сухими трясущимися лапками, часто способный думать только об одной вещи на свете – очередной дозе. Я мысленно отпрянул от него, точно его внутренний образ мог прилипнуть ко мне, запачкать, утянуть в свое болото.

– Он наркоман, причем конченный.

– Это я знаю. Что, неприятный тип, да? – Фрэй ободряюще похлопал меня по плечу, как медсестра только что заставившая выпить горькую микстуру: "Молодец, мальчик! Хорошо справился! Вырастешь – станешь мужчиной!" – А теперь те двое, что рядом с ним. Они-то мне и нужны.

Те двое… Светлый приземистый крепыш с толстым золотым кольцом в ухе: эмоции просты до того, что кажутся плоскими. Была бы его воля – положил бы Стрижа на одну ладонь, а второй прихлопнул. Но почему-то нельзя, и приходится терпеть эту падаль рядом с собой, подчиняться. Однажды он определенно не выдержит и переломит ему хребет – было бы только время подходящее. Второй – темный, как будто бы непромытый, дерганый парень в спортивном костюме и лаковых туфлях, ходит походкой неотесанного повелителя жизни, носит золотые цепи в количестве трех штук – одинаков, что внешне, что внутренне. Чем-то напоминает нашего Го, только вспышки агрессии контролирует лучше, иногда просто переигрывая, чтобы взять противника на понт. И этот тоже что-то замышляет, лелеет в своем мозгу какую-то сильную мысль. Не знаю что это – пусть Фрэй разбирается, раз ему так интересна эта троица.

Я пересказал все, что почувствовал, и несмотря на то, что половина моего рассказа была откровенным бредом, Фрэй остался доволен. Только спросил:

– Больше ничего?

Ничего ли? Нехотя проверил еще раз. Неожиданно пришло видение тяжелого оранжевого мяча, который гулко и немного лениво ударяется об асфальт. Шероховатая поверхность с мелкими пупырышками пружинит и весомо ложится на ладонь. А еще кольцо – подвешенное высоко, оно настолько старое, что начинает скрипеть, когда в него попадает мяч. И ты прямо видишь, как отвинчиваются поеденные временем ржавые болтики. Когда-нибудь оно упадет на голову игрокам. Хорошо бы на голову Стрижу… Сколько бы проблем решилось само собой…

Я выдохнул. Ничего себе!

– Баскетбол. Как будто они играют в баскетбол. Разве здесь кто-нибудь играет в баскетбол?

– Отличная идея! – Фрэй поднялся с места. – Возьмем ребят и тоже сыграем!

В резервации не играли в баскетбол: не было площадок… да, собственно, ничего не было. Разве что иногда играли в стритбол, чтобы выпустить пар. Желательно со своими, а то игра быстро перерастала в вооруженную потасовку. Рядом с полуразрушенной школой сохранилось одно единственное баскетбольное кольцо, и оно действительно скрипело, когда кто-нибудь забрасывал в него мяч.

Стриж, те два парня, которых я просматривал по просьбе Фрэя – Ром и Вито – и еще несколько человек гоняли новехонький мяч, который смотрелся здесь так же противоестественно, как тарелка, только что спустившаяся из космоса.

Еще до того, как нас кто-либо успел заметить, Фрэй вылетел на площадку и, завладев мячом, ушедшим от одного из игроков, забросил его в пронзительно скрипнувшую корзину. Показушник, что с него возьмешь. Каким был, таким и остался. Он поймал пролетевший через корзину мяч в полной тишине. Несколько раз стукнул им об асфальт, прежде чем кто-либо опомнился.

– Эй, кто такой? Что тебе надо? – направил на него костлявый подрагивающий палец Стриж.

Фрэй осклабился, отчего шрам на лице собрался неприятной гармошкой:

– Никто не признает, п…ц какой-то, – он еще несколько раз стукнул мячом об асфальт. – Отдай мне тех двойх.

Он указал на Рома и Вито. Даже я немного удивился, не то что боевики.