По ту сторону Стикса - [39]
Естественно, догнать людей в черном не удалось – они растворились в переулках, словно до этого вышли, соткавшись из мрака самых темных углов, а теперь в него вернулись. Последний взобрался на одно из зданий и юркой тенью уходил по крышам. Наши молодчики лезть за ним не решались. Если уж на земле догнать не смогли, то там уж и подавно упустят. Мелькнула мысль, что Спарта бы сейчас вдоволь посмеялся над нами.
Кажется, только один Фрэй не желал сдаваться. Он бежал по улице, не сводя глаз с черного силуэта, затем вдруг остановился. И когда тень попыталась сделать очередной прыжок с крыши на крышу, вынул из куртки небольшой револьвер и направил его вверх. Прозвучал всего один выстрел. Тень споткнулась и, словно подрубленная птица, упала немного впереди за зданием.
Фрэй обожает холодное оружие, но практичность для него все равно всегда на первом месте. Не стоило удивляться, что у него при себе есть пистолет, но я все равно удивился.
Когда мы зашли за здание, тела не было. Не было ничего, что хотя бы косвенно напоминало о том, что кто-то здесь упал с крыши. Никто из нас не верил в таинственные исчезновения. Труп ли, раненного ли, но его успели убрать. Буквально за считанные секунды. Этот факт внушал даже больший ужас, чем то, что чужие люди безнаказанно орудуют на нашей территории.
Шрам на лице Фрэя налился багровым цветом. Обычно выставляемые им сети никогда не оказывались без улова. Но на этот раз рыба оказалась слишком крупной.
Глава 10. Электрический скат
Гудвин был именно тем человеком, на котором держались все тренировки на складе. Даже Большой Ко изредка отступал перед его мнением. В нем не было такой бесшабашности, как в Спарте, скорее даже наоборот: он был дотошен, серьезен и изучал искусство боя так, будто бы это была математика, химия или физика – любая из серьезных наук. Гудвин был ученым, который стремился делать открытия, педагогом, который знал, что нужно ученикам, и еще… одним из узников резервации. Он попал сюда, когда ему было двадцать три – с тех пор минул почти десяток лет. В нем вы никогда бы не заподозрили ничего необычного – простой человек с самой обычной внешностью: с щетиной, наполовину разбавленной сединой, с темными кругами под глазами, которые день ото дня то появлялись, то исчезали на его лице – он больше напоминал неудачника, вытолкнутого на обочину жизни, чем матерого бойца.
Все детство и юность Гудвин провел в спортивных секциях и клубах, перепробовал различные виды боевых искусств, различные техники, но спортивной карьеры не получилось. Слишком уж трудно ему было держаться в рамках и играть по установленным правилам, слишком картонными и далекими от реальности были все поединки. Он поступил в военное училище, просто не представляя, куда еще можно было пойти. Медкомиссию прошел легко – никаких отклонений, никого даже не насторожил его изумрудно-зеленый цвет глаз. Бывают и такие радужки в природе.
Попался только на каком-то из внутренних экзаменов. Дерзко положив ладонь на книгу преподавателя, Гудвин сыпал точными цитатами и без запинки выдавал целые параграфы. Его даром было то, что раньше в народе называли "слепым чтением", вот только прочитать он мог не только книгу, но и любую вещь, или даже человека. Кончики пальцев рассказывали ему, сколько вам лет, чем вы болеете и, возможно даже, хороший вы или плохой. На экзамене ничего не сказали, но при следующем медицинском осмотре его анализы пометили особым грифом.
С тех пор он стал значительно умнее, но уже было поздно…
– Удар ногой, – скомандовал Гудвин. Фрэй ударил. Тренер блокировал. – Еще раз. Плохо. Чем раньше занимался?
– Каратэ.
– Я так и подумал. Какой пояс?
– Зеленый, – Фрэй почему-то смутился. – Это было давно.
Гудвин задумчиво обошел его по кругу:
– Видел когда-нибудь тайский бокс?
– Нет.
– Сейчас покажу. Держи блок.
Гудвин перешел в боевую стойку, и Фрэй инстинктивно сделал полшага назад. Удар ногой. Блок. Парень пошатнулся, затем улыбнулся, немного бравируя.
– Это каратэ, – сказал тренер. – Противник – цель удара. А сейчас тайский бокс.
Гудвин немного подпрыгнул и за этим последовал удар такой силы, что застигнутый врасплох Фрэй повалился на пол.
– В тайском боксе надо не просто ударить противника, а ударить так, будто хочешь, чтобы твоя рука или нога прошла сквозь него. Рассекла на две части. Чувствуешь разницу?
Фрэй чувствовал, и еще как. И я чувствовал вместе с ним.
Гудвин мог рассуждать о видах боевых искусств до бесконечности, показывать, сравнивать. В его устах поединок становился поэзией, удары – строфами. На деле же он демонстрировал смертоносную смесь техник, которая с поэзией ничего общего иметь не могла. Разве что кто-нибудь сложит панегирик по его врагу.
С Фрэем он довольно быстро нашел общий язык – оба были в какой-то мере помешаны на искусстве боя, и учитель нашел своего ученика. Ну, а стоило только Гудвину достать несколько избранных ножей – и Фрэй был весь его с потрохами.
На мне дело застопорилось. Если, почувствовав на своей шкуре радость "пробежки по крышам" от Спарты, я начал делать головокружительные успехи в деле физической подготовки, то бой, желание нанести увечья своему противнику мне были непонятны. И в чью бы шкуру я не влезал, они становились мне непонятны еще больше. Если я был вынужден кого-то ударить, то чувствовал его боль как свою собственную – очень непросто было одновременно держать и физическую оборону и ментальную. У меня никак не получалось закрыться. Оружие и вовсе валилось из рук, что бы мне не предлагал Гудвин, от палки до травмоопасных нунчаков. В конце концов, он опустил руки и оставил до лучших времен попытки угадать, что же мне в действительности было нужно. Тренер учил меня приемам самообороны, некоторым трюкам из самбо и не совсем честным вещам, которые, тем не менее, впоследствии частенько меня выручали.
Джентльмен может выйти на улицу без денег, но без зонта – никогда! Почему? Понаблюдайте за сэром Бенедиктом Брутом и узнаете… Обаятельный, самоуверенный, циничный иностранец покажет все прелести работы криптозоолога, привьет любовь к магическим животным, научит, как обращаться с мошенниками всех мастей и не слишком нервировать полицию. А помогут ему в этом милые чудовища!
Лукреция Зоненштадтская, придворная дама, восемь раз бабушка и десять раз прабабушка, а также по совместительству агент разведки с многолетним стажем, в свои семьдесят лет готовилась провести тихую старость в родовом замке, оставив тайны и интриги более молодым. Но все невероятные события случаются, когда их не ждешь. В школе северных волшебников неспокойно: из хранилища исчезают опасные артефакты, и под подозрением все без исключения ученики. Что же делать главе школы, когда любые волшебные ухищрения не дают результатов? Конечно же обратиться к профессионалу.
Королевские смотрины… Венценосный жених в растерянности, невесты соревнуются в сумасбродстве, а политическая выгода и тонкий расчет ставятся выше любви. Банально и скучно? А что, если взглянуть на картину изнутри? Например, из кабинета управляющего дворцом вид открывается не менее захватывающий, чем с королевского престола.
Господа эльфы (да-да, я к вам обращаюсь, не надо прикрывать уши), вешайте на свои заповедники предупреждающие знаки! Ну можно же написать: «Осторожно, эльфы!», «Людям вход воспрещен!» или «Во дворе злая мантикора!» Еще лучше обнесите границу колючей проволокой! А то безобразие какое-то выходит, солидные люди пропадают. Вот из последних — целый руководитель офиса продаж тяжелой техники, Яна Игоревна Регина, вы ее когда возвращать собираетесь? Не собираетесь? Ах, у нее смена туристической программы? Катание на воздушных лодках, стрельба из лука и проверка эльфов на устойчивость к алкоголю? Не Эльфийский заповедник, а контактный зоопарк какой-то… Сейчас же отдайте женщину, кому говорю!
Спасибо всем за комментарии и найденные ошибки.Продолжения не будет — я его не переживу, да и надоело высасывать сюжет из пальца.
Начавшийся осенью 2008 года, грандиозным крахом множества ведущих структур западного мира — нынешний глобальный кризис капитализма, к исходу 2011 года стал не столько кризисом экономическим, сколько, прежде всего — кризисом цивилизационным. Причем, цивилизационным кризисом, не только для Запада, но, и для всего остального мира. В результате, для всей нынешней земной цивилизации, в крайне острой форме, оказались поставлены, такие наши классические русские вопросы, как: «Кто виноват?» и «Что делать?».
Идея похалтурить на работе заканчивается для Серёги хуже, чем он мог представить, он оказывается внутри игры. И он бы не был сильно против, если бы это была какая-нибудь весёлая фэнтезийная рпгешка, но он он попадает в кривой выживач, лут в котором попадается раз в "полгода", а кругом ходят жуткие монстры, с которыми приходится сражаться чуть ли не голыми руками. Но Серого никто не спрашивает, где он хочет оказаться, и ему ничего не остаётся, кроме как попытаться выжить в этом новом мире.
Оказавшись одна, без денег, без перспектив, без шансов устроиться, Кира решает довериться слухам. Говорят, самое элитное высшее учебное заведение страны – Борская Академия Магии – принимает всех одарённых без исключения. Обучение бесплатно, поступившим полагается содержание. Что ещё нужно? Кира отдаёт последнюю наличность за билет. Осознание собственного безумства приходит уже в пути. У неё нет денег, нет нормального начального образования. Кира чувствует себя курицей, которая зачем-то лезет в сад райских птиц.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
═══════ Не всегда желание остаться в тени воспринимается окружающими с должным понимаем. И особенно если эти окружающие - личности в высшей степени подозрительные. Ведь чего хорошего может быть в людях, предпочитающих жить посреди пустыни, обладающих при этом способностью биться током и управлять солнечным светом? Понять их сложно, особенно если ты - семнадцатилетняя Роза Филлипс, живущая во Франции и мечтающая лишь об одном: о спокойной жизни.