По ту сторону сновидения. Технология трансформации - [122]

Иными словами, в энергетическом сновидении всякий архетип имеет исключительно трансперсональную природу. Он всегда указывает на запредельное. Либо на то, что не могло быть осознано тоналем (натальный и пренатальный опыт, отражение клеточных процессов, метаболизма тканей и органов), либо на то, что лежит за порогом нормального восприятия (энергетическое тело, внешнее поле, пучки и полосы эманации и т. д.).

В энергетическом сновидении архетипизации чаще всего подвергаются те энергетические факты и психические переживания, которые связаны с характером нашего существования, качеством осознания и ориентацией субъекта в полях невоспринимаемых (несобираемых) эманации.

Так, важнейшими в ряду экзистенциальных архетипов оказываются символы свободы и несвободы. Надо заметить, что они встречаются во всяком сновидении, где осознание хоть в какой-то степени пробудилось от непрерывного состояния самозабвения. Однако, именно в энергетическом сновидении представления о собственной свободе или несвободе становятся особенно актуальны. Ведь само это состояние является результатом длительного намерения освободиться от перцептивных и психологических ограничений, созданных описанием мира.

Как именно воплощается архетип несвободы в сновидческом творчестве современного человека? Самый простой символ — замкнутое пространство, из которого нет выхода. Поскольку же несвобода имеет смысл только в своем противопоставлении свободе, символика замкнутого пространства должна сосуществовать вместе с перспективой выхода из него. Пещера, у которой, как известно сновидцу, есть выход — надо лишь найти его. Или лабиринт, или колодец, из которого надо выбраться.

Подобные образы могут ворваться в ткань энергетического сновидения на любом его этапе. Достаточно на мгновение отвлечься от строительства тела сновидения, от делания частных объектов в первом мире второго внимания — и сновидящий оказывается во власти той или иной архетипической конструкции, символизирующей его несвободу. Тональ словно напоминает ему о могуществе сил, удерживающих его форму в неизменном положении ограниченного, смертного существа. Иногда символы приобретают вполне выраженный биологический подтекст — пещера, лабиринт или колодец могут иметь упругие и даже пульсирующие стенки, покрытые слизью, что не может не ассоциироваться с пренатальной памятью о прохождении через родовой канал. Оказавшись в тупике, сновидец обнаруживает, что стены смыкаются. Поддавшись панике, он может испытать давление либо нечто подобное удушью.

Более развернутая и интересная репрезентация экзистенциальной несвободы включает в себя совокупность «социальных» образов. Самый распространенный их них — та или иная форма пленения: темница, тюрьма, концлагерь и т. д. Если сновидящий на пути усиления осознания находит множество преград разного свойства и качества, его тональ предоставляет ему сложную картину, где участвуют различные персонажи — как известные ему, так и безымянные. Например, он видит себя в тюрьме, его окружают надзиратели, а иногда и другие заключенные. Он видит разнообразные устройства, символизирующие преграду (силу, не допускающую его освобождения) — специальные вышки, решетки, рвы, толстые тюремные стены и т. д. Побег, избавление — общий мотив данного архетипа. Из лабиринта, пещеры, колодца надо выбраться, из тюрьмы — сбежать.

Сам способ освобождения («побега»), увиденный в архетипической сцене сновидения, порой помогает понять, какие области тона-более всего нуждаются в очищении и трансформации на данный момент. Преодоление физических препятствий символизирует ограничения тела. Борьба с «тюремщиками», «надзирателями» указывает на необходимость преодоления психоэмоциональных привязанностей.

Пожалуй, самое интересное в архетипическом контексте — транзитное, или «пиковое» сновидение. Оно говорит о том, что сновидец пребывает на пороге судьбоносного освобождения. Вся подготовительная работа завершена, осталось совершить единственное усилие, — и качество его бытия радикально изменится. Такая перемена чаще всего транслируется тоналем как полет (быстрое и свободное перемещение).

Приведу свой случай — он кажется мне типичным. Так, я почти два года перед первой остановкой мира время от времени попадал в одно и то же архетипическое сновидение. В нем не происходило ничего особенного. Я был заперт в тюремной камере и смотрел на мир сквозь решетку. Камера находилась в старой крепостной башне, высоко над землей. Окно было узким, железные прутья — толстыми, а мир за окном — поразительно прекрасным. Там, снаружи, было небо, бескрайние луга и леса под сияющим солнцем, веселые голоса, — пространство торжествующей свободы. Каждый раз я тоскливо смотрел на этот яркий мир, а выбраться наружу было совершенно невозможно. Где-то, как я ощущал, находились невидимые надзиратели, не спускавшие с меня глаз. Но однажды пришло осознание тела. Я словно заново увидел собственные руки, саму камеру во всех деталях, и понял, что ни высота, ни надзиратели больше не пугают меня. В этот же миг решетка исчезла, и я вылетел наружу. А где-то через неделю после этого сновидения я впервые пережил остановку мира.