По ту сторону смерти - [92]

— Мне жаль, София, — сказал он. — Я не знал, что ваши отношения зашли слишком далеко.

Несмотря на подступавшую к горлу тошноту, София ощутила гнев. На глаза у нее навернулись слезы.

— Как ты смеешь говорить мне такие вещи? Ричард самый честный и порядочный человек из тех, кого мне когда-либо доводилось встречать. Зачем ему этот триптих?

Сэр Майкл лишь досадливо отмахнулся.

— И зачем он тебе? — стояла на своем София.

Смерив ее пристальным, недобрым взглядом, сэр Майкл отвернулся к окну.

— Это ты, — с дрожью в голосе продолжала София, — ты ведешь себя… бесчестно. Я не знаю, в чем ты замешан. Никогда не знала. Ты не считаешь нужным посвящать меня в свои дела. Ты никогда ничего мне не рассказывал. Ты ведешь себя так, как будто мне все должно быть понятно без слов. Словно между нами существует некий молчаливый уговор. Но я не понимаю. Я совершенно не понимаю, что происходит. Папа, ты ничего не хочешь объяснять. Наши отношения — это сплошные… тайны и недомолвки. Все вращается вокруг того, о чем ты предпочитаешь молчать и о чем я не должна тебя спрашивать. И так было всегда. Всегда…

София осеклась, не в силах продолжать. Она стояла, одной рукой ухватившись за спинку дивана, другую прижимая к животу. Очередная молния выхватила из темноты силуэт сэра Майкла. От раската грома задребезжали стекла.

В следующее мгновение сэр Майкл снова повернулся к ней. София больше не узнавала своего отца. Его глаза горели презрением и ненавистью.

— Именно так все и произошло с твоей матерью, — глухо произнес он.

В соседней комнате послышались шаги. София обернулась и увидела Шторма.

12

— Вон из моего дома! — рявкнул сэр Майкл. — Вон, сукин сын!

Снова звякнули под напором ветра стекла. В гневе старик был страшен. Однако на Шторма внезапно снизошло странное спокойствие. Он даже подумал, что его сознание давно не было таким ясным.

Она все-таки решилась. Это было написано на их лицах. София все сказала своему отцу. Наступил кризис.

Шторм, улыбнувшись, смахнул с волос дождевые капли. Спрятал руки в карманы и прошел в гостиную.

— Знаете, по-моему, вы меня приняли за кого-то другого. — Шторм подошел к Софии и остановился рядом, чувствуя, как от нее волнами распространяется нервное возбуждение. — Сдается мне, что вы приняли меня за человека Яго.

Сэр Майкл фыркнул:

— А вы будете это отрицать?

— Ну да. Поскольку таковым не являюсь, я подумал, что вам лучше об этом знать. — Шторм вышел вперед. Теперь его и сэра Майкла разделяла лишь пара шагов. Шторм был не намного ниже своего визави, и все же, казалось, терялся перед его внушительной фигурой. Гнев и страх словно оживляли болезненные черты старика. — Моя корысть здесь нулевая, — продолжал Шторм. — Если не считать вашей дочери. Но с этим вам придется смириться. Это не причина, чтобы стрелять в людей.

На мгновение Шторму почудилось, что сэр Майкл растет на глазах и вот-вот прихлопнет его, словно муху. Руки его невольно сжались в кулаки. Интересно, вооружен старик или нет? Мужчины испепеляли друг друга взглядами.

— Что ты имел в виду, когда говорил о матери? — донесся из-за спины Шторма голос Софии. От этого дрожащего, хриплого от волнения голоса у Шторма сжалось сердце. Он не предполагал, что все зашло так далеко.

Но он по-прежнему, не мигая, смотрел в глаза сэра Майкла, словно загипнотизированный его взглядом.

— Это ваших рук дело? Сознайтесь, — буркнул сэр Майкл.

— Что ты имел в виду, папа? — стояла на своем София.

Судя по тону, она готова была разрыдаться.

— Вы паршивый сукин сын, — сказал сэр Майкл, точно не слыша слов дочери.

— Дружище, кажется, ваша дочь обращается к вам, — заметил Шторм.

— Что ты имел в виду, когда сказал, что именно так все и произошло с мамой? — София с трудом сдерживала слезы. — Что с ней произошло? Что?

Сэр Майкл ничего не ответил. Глаза его сверкали бешеной яростью, бледные губы злобно кривились. Сверкнула молния, и во время вспышки показалось, что черные руины аббатства приблизились к самому окну. Над домом прокатился рокочущий громкий раскат. «Красивый эффект, — машинально отметил Шторм. — Немного театрально, но красиво».

— Взгляни на меня, папа, — взмолилась София. — Скажи мне правду.

Но сэр Майкл был непреклонен.

— Ты грязный, вонючий ублюдок! — рявкнул он.

— Почему бы тебе не обратить внимание на собственную дочь, урод? — огрызнулся Шторм.

— Потому что она слушает только тебя.

— Дело не в нем! — София встала между отцом и Штормом. — Пойми, папа, дело во мне. Посмотри же на меня, наконец. Скажи мне, что произошло с мамой.

— Используешь секс, — мрачно отметил сэр Майкл. — Энн тоже попалась на эту удочку. Неужели ты думаешь, я позволю, чтобы все повторилось?

— Послушай, приятель, ты все неправильно понял. Поговори со своей дочерью. Она же умоляет тебя.

— Папа, это я, твоя дочь. — Она действительно умоляла его. — Посмотри на меня. Я не права. Ты никогда ни о чем не рассказывал мне, и теперь я чувствую, что не права. Папа, ведь я чуть было не погибла. А я не должна была этого делать. Я не должна быть такой, какая я есть. Или ты считаешь, я правильно делала, причиняя себе боль?

— Возьми себя в руки, — не поворачивая головы, процедил сэр Майкл.