По ту сторону синей границы - [9]
Андреас понесся по ступенькам вниз. Но торопились мы совершенно зря: внизу нас поджидал бородач. Мы повернули с лестницы к выходу, а он тут как тут: схватил Йенси за ухо, а Андреаса – за волосы.
– А-а-а! – завопили они хором.
– Так вы еще и врать горазды! Чтоб я вас тут никогда больше не видел!
Он вытолкнул обоих на улицу так, что они чуть не упали.
Я бросилась за ними, он пихнул меня в спину.
– Тебя тоже касается, фройляйн!
На улице Йенси обернулся, потирая ухо.
– Что теперь будем делать?
Андреас застегивал куртку.
– Пошли на киндердром!
– А это что?
– Детская площадка.
Мы зашагали сквозь снег. На площадке по такому холоду было пусто. Мы втиснулись в кабинку деревянного корабля. Изо рта шел пар. Йенси начал растирать руки.
– «Сыновья Большой Медведицы» серию знаете? У меня вся есть. Моя любимая!
– Знаем, конечно. Я отцу недавно вслух читала, но он хочет только Джека Лондона.
Йенси удивленно на меня посмотрел.
– Как это – ты ему вслух читаешь? Он что, сам не может?
– У него винтики малость пооткрутились, – сказал Андреас, но я бросила на него злобный взгляд, и он замолк.
– Можно сделаться побратимами, – предложил Йенси. – Как Харка, сын вождя. А потом его стали звать Токей-Ито.
Я посмотрела прямо в его веснушчатое лицо.
– Мы тебя вообще-то еще толком не знаем!
Андреас постучал пальцем по лбу.
– Ты ж из Саксонии! Какие побратимы, ты что!
– Но я хочу-у-у! Хочу быть с кем-то, не один.
Он вытянул тощие ноги, скрестил руки на мохнатой куртке и уставился на песок. Андреас принялся рыться в карманах аляски и подал мне какой-то непонятный знак.
Йенси встрепенулся.
– Вы чего?
Андреас вытянул из кармана лезвие бритвы.
– Жуть какая! – взвизгнул Йенси.
– Не ожидал? – я зловеще улыбнулась.
– Давай руку, саксонец! – велел Андреас.
– Не дам! – заерепенился Йенси.
– Так я думал, ты хочешь. Сам же сказал!
Йенси не пошевелился.
– Ну давай же, плакса-вакса-сакса!
Как в замедленной съемке Йенси вытянул руку и закрыл глаза.
Андреас нацелился бритвой на его палец. В ту же секунду Йенси заорал, отдернул руку, и бритва в нее вонзилась. Йенси вскочил и треснулся головой о деревянную крышу кабины.
– О-о-ой, ой-ой, ой-ей-ей! Вот гадство!
Он плюхнулся на песок и задрал руку повыше.
– Сейчас из меня вся кровь вытечет!
На песок капали красные капли. Похоже, это не просто царапина.
– Черт, порез-то серьезный, – сказал Андреас,
Йенси зарыдал в голос.
Я подняла его на ноги.
– Бежим в поликлинику! Скорей!
В поликлинике врач нас отругал, потому что у Сакси-Йенси оказался задетым большой кровеносный сосуд. Всю дорогу домой он прорыдал – боялся получить нагоняй от родителей. Свой первый день в новой школе он наверняка представлял по-другому.
В общем, хоть он и был саксонцем, мы с ним подружились. И стали звать его Сакси – это прозвище приклеилось к нему намертво.
Когда рана у Йенси зажила, уже окончательно наступила зима. Мы стали брать его с собой на крепостной вал, там надевали мини-лыжи и катались с крутых обледенелых склонов. На валу и выяснилось, что Сакси-Йенси – хвастун, каких поискать. Перед тем как съехать вниз, он принимался объяснять нам, что вот в Саксонии горы – это горы, в сто раз выше нашего вала, и что в съезжании с них ему никто в подметки не годится. Правда, толку от хвастовства было ровно ноль – съехать и не упасть Сакси не удалось ни разу.
Какое-то тарахтение. Всё громче и громче.
Тяну за шнур – Андреас останавливается и поворачивается ко мне. Волны толкают нас друг к другу. Чтобы не налететь на меня, Андреас упирается рукой в мое плечо.
Вокруг темнота, ничего не видно.
Приближающийся шум мотора.
– Лодка, – говорит Андреас.
Лодка, которая бороздит море без света. Они ищут нас. Наши вещи, наверно, уже нашли.
Хватаю Андреаса за руку:
– Они нас не видят! Надо просто переждать.
– И что теперь делать?
– Ничего. Будем ждать. Если включат свет – нырнем.
– А если стрелять начнут?
– Ерунда, не начнут. Это ж не Дикий Запад.
– Откуда ты знаешь?
А я и не знаю.
Шум мотора все громче. Света по-прежнему нет. Непонятно, откуда идет звук.
Поворачиваюсь в воде, прислушиваюсь, но тарахтение доносится со всех сторон. Что же делать?!
В любую секунду луч света может нас обнаружить – тогда всему конец. Когда они так близко, зацапать нас ничего не стоит.
Погружаюсь под воду – там звук еще громче. Снова выныриваю. Они должны быть совсем близко. Застываю на воде, не делая ни единого движения.
Андреас хватает меня за плечо.
– Ч-ч-черт!
Тоже чувствую, что к нам приближается нечто большое. Сейчас они на нас наедут… Шум мотора обволакивает меня, и я перестаю дышать.
Но тут что-то изменилось: звук по-прежнему громкий, но не такой опасный.
Он становится ниже, – лодка удаляется.
– Вот черт, они совсем рядом проплыли!
Андреас кашляет, отхаркивает воду.
Большая волна плещет мне в лицо, потом еще раз; дыхание перехватывает.
Отворачиваюсь, пережидая, пока волны не улягутся. Нас качает на них, а шум мотора постепенно затихает.
– Что за цирк устроили, уроды недоделанные! Чтоб вам всем утонуть!
Андреас снова кашляет.
– Мне отдышаться надо. Минут пять.
Он переворачивается на спину и замолкает.
Чувствую, как сжимается желудок: я наглоталась соленой воды. И еще – страха.
Молодого израильского историка Мемориальный комплекс Яд Вашем командирует в Польшу – сопровождать в качестве гида делегации чиновников, группы школьников, студентов, солдат в бывших лагерях смерти Аушвиц, Треблинка, Собибор, Майданек… Он тщательно готовил себя к этой работе. Знал, что главное для человека на его месте – не позволить ужасам прошлого вторгнуться в твою жизнь. Был уверен, что справится. Но переоценил свои силы… В этой книге Ишай Сарид бросает читателю вызов, предлагая задуматься над тем, чем мы обычно предпочитаем себя не тревожить.
Я и сам до конца не знаю, о чем эта книга. Но мне очень хочется верить, что она не про алкоголь. Тем более хочется верить, что она совсем не про общепит. Мне кажется, что эта книга про тех и для тех, кто всеми силами пытается найти свое место. Для тех, кому сейчас грустно или очень грустно было когда-то. Мне кажется, что эта книга про многих из нас.Содержит нецензурную брань.
Девять человек, немногочисленные члены экипажа, груз и сопроводитель груза помещены на лайнер. Лайнер плывёт по водам Балтийского моря из России в Германию с 93 февраля по 17 марта. У каждого пассажира в этом экспериментальном тексте своя цель путешествия. Свои мечты и страхи. И если суша, а вместе с ней и порт прибытия, внезапно исчезают, то что остаётся делать? Куда плыть? У кого просить помощи? Как бороться с собственными демонами? Зачем осознавать, что нужно, а что не плачет… Что, возможно, произойдёт здесь, а что ртуть… Ведь то, что не утешает, то узлы… Содержит нецензурную брань.
У озера, в виду нехоженого поля, на краю старого кладбища, растёт дуб могучий. На ветви дуба восседают духи небесные и делятся рассказами о юдоли земной: исход XX – истоки XXI вв. Любовь. Деньги. Власть. Коварство. Насилие. Жизнь. Смерть… В книге есть всё, что вызывает интерес у современного читателя. Ну а истинных любителей русской словесности, тем более почитателей классики, не минуют ностальгические впечатления, далёкие от разочарования. Умный язык, богатый, эстетичный. Легко читается. Увлекательно. Недетское, однако ж, чтение, с несколькими весьма пикантными сценами, которые органически вытекают из сюжета.