По ту сторону - [4]

Арнольд скалил белоснежные зубы, а мне не до смеха было, ей богу. Но не «солёность» шутки тому виной – я поймала на себе убийственный взгляд Ларисы. Бог ты мой, весь гнев подруги теперь падёт на мою голову! Нужно срочно исправлять положение.

Арнольд, похоже, совсем забыл о Ларисе. Продолжал хохмить:

– А про гинеколога знаешь анекдот? Которого судили за убийство проститутки…

Тут я довольно бесцеремонно оборвала говоруна:

– Извини, мне в туалет надо.

Чёрт с ним, пусть обижается. А мне подруга дороже.

Сунув в руку Арнольда бокал с недопитым шампанским – подержи, мол, – я быстро прошла к выходу, чуть задержавшись возле Ларисы – та в этот момент тоже выпивала в обществе Робин Гуда и одноглазого пирата.

– Лар, поговорить надо, – сказала я и вышла в коридор.

Подруга проследовала за мной. В коридоре целовалась какая-то парочка. Чтобы им не мешать, мы свернули в сторону и оказались у входа в раздевалку. Тут Лариса напустилась на меня, дав волю эмоциям – решила, должно быть, что я собираюсь просить её уступить мне Арнольда.

– Знаешь, подруга, такого свинства я от тебя не ожидала!

– Ларочка, подожди! Я здесь ни при чём, клянусь! Он же в меня, как клещ, впился. Никак отвязаться от него не могу…

Лариса глянула исподлобья, но промолчала. Обдумывала что-то. Я продолжала робко оправдываться.

– Гад какой, – сказала Лариса, наконец, – а ведь ещё вчера уверял меня, что я самая-самая… Надо его проучить! Давай одурачим этого донжуана – переоденемся. Я буду маркизой, ты – пиратом. Согласна? Пошли!

Лариса потащила меня в раздевалку.

– Давай, снимай платье скорее, – торопила подруга, стаскивая с себя костюм Джека Воробья. – У меня как раз полумаска есть, надену – он и не поймёт спьяну, кто перед ним. Посмеёмся, будет знать, как честным девушкам головы морочить.

Я не возражала. Мне и самой ужас как хотелось проучить Арнольда. Он явно решил «снять» меня на вечер, чтобы наутро забыть, как мимолётное приключение. Уж я-то знаю таких прохвостов…

Мы с Ларисой в темпе разделись. Она отдала мне шмотки Воробья, я ей шёлковое платье и парик.

– Оба на! – раздался вдруг нетрезвый голос из глубины раздевалки.

Мы обе взвизгнули и прикрылись тем, что было в руках. Я по пояс голая стояла, Лариса – в нижнем белье. Мы не удосужились проверить, а тут, в женской раздевалке, какой-то пьяный паразит обосновался.

– Убирайся! – закричала Лариса так, что в ушах зазвенело. – Сейчас охранника позову!

Когда непрошеный свидетель нашего переодевания удалился, мы, прежде всего, убедились, что теперь-то находимся здесь одни.

– Вот сволочи, – ругалась подруга. – А ведь с виду все порядочные люди…

Закончив переодевание, мы оглядели друг друга – всё ли в порядке. У меня потекла тушь, пришлось умыться, смыть косметику, которая, в общем-то, пирату ни к чему.

– Ну, Снежа, ты бесподобна. Отпад! А что я говорила?! Ведь костюмчик-то как на тебя шит.

– Ладно, пойдём.

Я ведь с самого начала знала, что костюм пирата Карибского моря мне больше к лицу, нежели розовое платье маркизы. Знала, но из глупого упрямства не хотела признаться даже самой себе.

Ничего, ещё наверстаю упущенное, покорю всех этим нарядом, а Лариска пусть разбирается с гинекологом своим…

Но вот незадача: путь нам преградил… кот. Обычный беспородный котяра. Только чёрный, как в песенке, «от усов до хвоста был черней, чем сама чернота». Сидел, негодник, прямо у нас на дороге, и лапой морду намывал.

– Кыш! – крикнула на кота Лариска. Тот и усом не повёл.

Подруга – вот дурная! – свернула в боковой проход, не желая идти там, где «кот дорогу перешёл».

– Лар, ты чего?! – только и успела воскликнуть я.

Где-то над крышей громыхнуло – гроза, наверное, опять. В здании погас свет.

В кромешной тьме я потеряла способность ориентироваться. К тому же тишина воцарилась полнейшая – до звона в ушах. И явно пахло озоном.

– Лар, ты где? – позвала я. В ответ – молчание.

Я осторожно пошла вперёд, вытянув руки. Шла долго, целую вечность – так мне казалось. Обрадовалась, нащупав твёрдую поверхность – кажется дверь.

Зацепилась ногой за мягкое, мяукнувшее жалобно – тот самый кот, не иначе, крутился в поисках выхода. Или входа.

Я неосторожно надавила на дверь, она резко распахнулась… в пустоту. Мне показалось – падаю в пропасть. Ужас мгновенно сдавил горло смертельной хваткой, не дав и пискнуть.

Я отключилась.

II. Трактир

1

Бом… бом… бом…

«По ком звонит колокол?» – первое, что пришло мне на ум.

Господи, что со мной такое? И откуда звон этот? И запах. Вернее, целый «букет ароматов»: едкая смесь табачного дыма, винных паров, чеснока и горелого масла.

Я с превеликим трудом открыла глаза и подумала: уж не сплю ли? Вокруг полумрак, но и при скудном освещении ясно, что нахожусь я не в танцзале «Весёлого Роджера», а в незнакомой комнате с низким потолком и крошечными оконцами. Большую часть помещения занимал стол, точнее, сколоченное из досок сооружение длиной с дорожку боулинга. На грубой столешнице стояли плошки с плавающими в них горящими фитилями – светильники из сказки про Аладдина. Однако основной свет исходил сбоку, но не от лампы, и не от свечки какой-нибудь, а от самого настоящего очага, построенного, наверное, по рисунку на холсте из каморки папы Карло. В нем пылал огонь и булькало варево в закопчённом котле, висящем на толстой железной цепи.