По ту сторону - [15]

Сигнал длился минут пятнадцать. За это время все обитатели лагеря должны были построиться во дворе. Горе тому, кто проспит, утомлённый работой и измученный голодом, или замешкается в бараке! Провинившегося тут же, на виду у остальных, избивали розгами и резиновыми дубинками.

Заслышав сигнал, ребята мгновенно вскакивали, одевались на ходу и сломя голову бежали во двор. Инструктора-«воспитатели» выстраивали их группами по двадцать человек, и начиналась перекличка.

В полутёмном дощатом сарае раздавали завтрак: ломтик сырого чёрного хлеба и чашку мутной кофейной бурды. Не успевали дети сделать последний глоток, как раздавалась команда:

— На работу!

До позднего вечера на торфяных полях виднелись согнутые, словно прикованные к земле, тщедушные фигурки подростков. Мальчики формовали из торфяной массы кирпичи, девочки голыми руками сначала разносили их по полю, а когда торф высыхал, собирали его и стаскивали в одно место, складывая в штабеля.

Пять-шесть девочек должны были за день собрать и уложить огромный штабель торфа. Отстающих переводили на голодный паёк, вместо обеда — сто граммов хлеба и кофе. Если нормы не выполнялись, избивали «за саботаж».

Люся и Аня подносили кирпичи, Шура укладывала их пирамидкой. Пропотевшая одежда липла к телу, во рту пересыхало, дрожали исцарапанные в кровь руки, пыли плечи. Штабель рос так медленно, будто никогда им не сложить его до конца.

— Не могу я больше! — Аня опустилась на землю.

— Всё равно сегодня быть на голодном, — вздохнула Люся и с трудом разжала онемевшие пальцы.

— Это они нарочно придумали этот ад, чтобы уморить нас голодом! — Шура отшвырнула кирпич в сторону. — Ничего, Люся, что-нибудь придумаем! — пообещала она, обняв подругу.

Через несколько дней произошла перемена: одна девочка, работавшая на кухне, обварилась кипятком. Шуру поставили на раздачу пищи. Она нарочно работала прилежно, чтобы заслужить доверие повара.

Через несколько дней, после утомительной работы, Люсе с девочками пришлось сесть за стол с табличной «Для лентяев». Дежурный по столовой крикнул Шуре, разносившей обед:

— Этих на голодный!

Шура сделала вид, что не слышит, а про себя решила: «Пусть только этот чёрт отойдёт к другому столу — я поставлю девочкам бачок с кашей».

Шура нарочно задержалась на кухне. Дежурный с минуту постоял у стола, а затем пошёл к двери. Медлить было нельзя, и Шура вывалила бачок каши в кофе. На пороге она столкнулась с дежурным. Тот подозрительно заглянул в бачок, но ничего, кроме кофе, не заметил.

— Здесь каша, — шепнула девочкам Шура. Поставив бачок на стол, она побежала за хлебом.

Аня с опаской размешала кофе черенком и разлила его по кружкам. Захлебываясь и обжигаясь, девочки торопливо ели необычный суп, как самое вкусное блюдо.

— Ты, Люся, скажи и другим девочкам, чтобы они не надрывались, — говорила вечером Шура. — Вы только делайте вид, что работаете, а уж я постараюсь вас подкормить. А там ещё что-нибудь придумаем.

— Шурёнок, ты молодец! — сказала Люся.

— Мне так жаль наших девочек! Я там, на кухне — не поверишь! — есть не могу, как вспомню, что вы все голодные, — горячо шептала Шура. — Разве я не вижу! Вы уж руками двинуть не можете, сил нет. Вечером в столовой темно — никто не увидит, если добавить в кофе суп или кашу…

Несколько дней всё шло гладко. Девочки приободрились и работали с прохладцей. Спать они теперь стали спокойнее: уже не так болели ладони, не так ныли натруженные ноги. Имя Шуры стало известно всему лагерю. Кто-то из мальчиков передал ей записку, в которой ребята называли её отважной и смелой. В то же время предупреждали её, чтобы она была осторожней.

Но так долго продолжаться этот порядок с питанием не мог. Инструктор, очевидно, пожаловался помощнику коменданта, что девочки совсем разленились, и даже голодный паёк на них не действует. Однажды во время обеда все с удивлением увидели в столовой коротконогую фигуру помощника коменданта Глайзера. Он то и дело заходил на кухню, оглядывал столы, присматривался и принюхивался к каждому бачку.

Шура, уверенная в себе, не очень обращала на него внимание и поплатилась за это. Дождавшись, когда Глайзер вышел из кухни, она, как обычно, незаметно влила в кофе капустный суп и спокойно поставила бачок на стол, не предупредив подруг. Одна из девочек, разливая «кофе», нечаянно опрокинула кружку. Сидевшая рядом с ней Аня от неожиданности вскрикнула. Глайзер, как кошка, одним прыжком подскочил к столу и увидел в расплывшейся лужице капустные листья.

Он удовлетворённо улыбнулся, схватил Шуру за руку и потащил к выходу.

Её избили, выгнали из столовой и снова поставили работать на торфяное поле укладчицей. Но и здесь Шура начала искать пути, чтобы меньше работать. Она стала складывать кирпичи торфа так, что внутри штабель был пустым.

О смелом поступке Шуры узнали Вова и его товарищи.

— Вот молодчина! — восхищался Вова. — Она придумала, как обмануть охрану, приёмщика работы, а мы из кожи лезем — по сорок тысяч кирпичей делаем. Значит, мы хуже их, если ни черта придумать не можем?

— А я придумал, — медленно, взвешивая каждое слово, проговорил Жора. — Если вместе с массой торфа на полотно элеватора запустить камень или хорошую железную гулю, то «мясорубка», пожалуй, сломается обязательно.