По ту сторону реальности. Том 2 - [82]

Николай решил дойти до станции той же дорогой: возможно, там он снова попадет в свое время. Вскоре он прошел через лес и вышел к большаку. С правой стороны у дороги вдруг заметил памятник, а, вернее, высотой около двух метров железную стелу, выкрашенную серебристой краской, с красной звездой наверху. Кузьмичев прошел мимо памятника, не останавливаясь и, поправив вещмешок, зашагал к станции.

На станции тоже все изменилось. Когда-то маленький деревянный сарайчик бывшей станции теперь стал небольшим кирпичным зданием, а деревянный перрон превратился в бетонный. Мимо, не останавливаясь, пронесся пассажирский поезд, и Кузьмичев завороженно посмотрел ему вслед.

Перемены, произошедшие с обществом справедливости и равенства, чувствовались и здесь. На небольшой стоянке у станции стояли несколько красивых и, очевидно, очень дорогих машин. И тут же рядом, у дверей, сидели нищие, прося подаяния. Мимо проходили бабульки: серыми, помятыми выглядели их одежды. Да и лица их что-то не светились радостью.

«Вот оно как, – думал Кузьмичев, – и это – то самое светлое будущее, за которое я воевал!»

Несколько мальчишек, взъерошенных и чумазых, окружили Николая.

– Дядь, дай денежку, – дергали они его за рукав гимнастерки.

– Вы откуда такие? Беспризорники, наверное? – спросил он.

– Не, дядь, мы из детдома.

– Только мы убежали, – добавил самый маленький.

Николай потрепал его по голове, а затем вынул из мешка банку тушенки и буханку хлеба.

– Держите, ребятня.

«Ну, что ж, если к прошлому возврата нет, будем менять будущее» – решил Николай и направился снова по дороге, ведущей к Покровке.

Вскоре станция скрылась из виду, а Кузьмичев решительно шагал по большаку.

Внезапно налетел ветер, и облако пыли накрыло Николая. Когда пыль рассеялась, Николай услыхал звук мотора, и рядом с ним остановилась старая полуторка. «Откуда взялась?» – подумал Николай.

– Ты до Покровки? – крикнул он шоферу.

Тот утвердительно кивнул.

– Вот и нормально, поехали, – сказал Николай и забрался в машину.

Полуторка помчалась вперед, набирая скорость.

Посмотрев на шофера, Кузьмичев увидел, что на том старая военная форма: гимнастерка без ремня и стоптанные кирзовые сапоги.

– Что, браток, недавно со службы? – спросил он.

Водитель кивнул.

«Неразговорчивый, черт», – отметил Кузьмичев и посмотрел вперед. Машина уже спустилась в низину. Поблизости виднелся лес. «Сейчас слева будет памятник», – вспомнил он. Но памятника не было. Николай внезапно все понял и похолодел.

– Постой-ка, а тебя не Федором ли зовут? – спросил он.

Парень повернул голову и молча кивнул. Затем странно улыбнулся, и увидел Николай его черные, бездонные, пустые глазницы.

Машина вильнула влево, дернулась, и прогремел взрыв…

Когда последние комья земли просыпались на землю, и рассеялся дым, внезапно налетевший ветерок закружил облако пыли. Но и она вскоре исчезла, открыв взору серебристую стелу с красной звездой на верхушке. На металлический табличке внизу проступала полустертая надпись: «Сержант Федор Стрельцов и неизвестный офицер Красной Армии. Май 1945 года».

23.10.2012 г.

Юлия Санникова

г. Санкт-Петербург

Парадоксы времени

– Как проходит реакция? – спросила Зара, заходя в лабораторию орбитальной станции, опоясывающей Сатурналию, шестую планету от солнца, сетью исследовательских спутников-преобразователей гравитационных колебаний самой планеты и солнечного ветра.

– Нестабильно, – мрачно буркнул Марк, – мы заметили плохую тенденцию. При попадании в магнитное поле Сатурналии хвосты плазмы изменяют свои траектории по параболам, которые мы не в состоянии предсказать.

– А как же данные со спутников?

– Они фиксируют аналогичную нестабильность.

– Но ведь раньше мы не наблюдали подобные явления, – заметила Зара.

– Да, до того, как запустили коллайдер.

– Ты связываешь это с запуском?

– Да, мы не до конца понимаем свойства пространства и его наполнение материей, конфигурация активных сечений видимых форм настолько гармонична, что не может быть объяснена теорией хаоса. Запуск коллайдера, видимо, создает зоны нестабильности, в этом-то и вся проблема. Последние данные говорят о наличии частиц, сцепляющих протоматерию произвольно-идеально, что опровергает классическую модель и теорию вероятностей.

– Ты докладывал об этом Совету наблюдателей?

– Да, но они не хотят ничего слушать, – Марк беспомощно развел руками.

– А что значит «произвольно-идеально»? – Зара остановилась и внимательно посмотрела на своего помощника, старшего ассистента лаборатории динамики пространства.

– Это значит, что материя формируется вне последовательностей молекулярных цепочек, объясняемых теорией эволюции от сложного к простому. Происходят сдвиги форм, не предусмотренные классической моделью. Получается так, что идея формы заложена в любой плотности, но это выводит нас на совершенно иной уровень научной мысли. Нам придется учитывать факторы, с которыми мы ранее не работали, считая их псевдонаучными. И гравитация здесь ни при чем. Вещество может вести себя так, только если им кто-то управляет, задавая конечную форму протекающим реакциям.

– Но это невозможно!

– Я тоже так думал, пока не увидел своими глазами.