По ту сторону пламени - [31]
Айяка останавливается:
— Здесь. Весь ряд. Что конкретно вас интересует? — на ее лице дрожит отблеск от граненого стекла в приоткрытой дверце. Шкафы здесь старинные и совершенно разные. Некоторые изящные — резные украшения местами отколоты, а витражи утратили прозрачность, но все равно красиво. Другие будто наспех сколотили из досок, даже не потрудившись отшлифовать дерево.
— Советник Тлалок, — выпаливаю, наступая на ногу Наасу.
— Дааа… — тянет парень. — Вроде он занимался…
— Тварями, разумеется. О нем полно информации в библиотеке. Совершенно необязательно спускаться сюда, — сужает глаза волшебница.
— Я хочу узнать больше о твари, которую он создал.
— Плутон, — выдыхает Наас. Он говорил и раньше, но я забыла. Повторяю, пробуя на вкус. Примеряя к рогатой тьме:
— Плутон.
— В честь повелителя царства смерти, — Айяка сверяется с каталогом и по табличкам находит нужную полку. — Здесь. Но не удивлюсь, если мы найдем лишь общие сведения. Плутон — постоянный объект исследований профессора Хайме. Наверняка все данные о ней держат в лабораториях. Под рукой.
Она права. Мы забираем только пухлый том с жизнеописанием Советника Тлалока — единственный на целой полке.
— М-да, — резюмирует Наас. Из-за этого и правда глупо нарушать правила. — Кто же знал, — пожимает плечами.
Пожелтевшие страницы колючие на ощупь и изъедены жучками. Текст — рукописный, украшенный буквицами. Сколько же лет этой книге?
— Листы пропитаны специальным составом, так что не бойтесь повредить бумагу, — девушка небрежно переворачивает целые десятилетия чужой жизни, пока не натыкается на рисунок.
С карандашной зарисовки, выполненной уверенными летящими штрихами, рассеянно смотрит одутловатый, укутанный в меха старик. Перья волос за ушами, скошенный лысый череп. Узловатая ладонь комкает мантию. Кажется, тянется к массивному кресту на груди — то ли ордену, то ли броши.
Тварь почти сливается с его нарядом. Художник превратил Плутона в плоский силуэт с белыми пятнышками вместо глаз. Рога-вилы истончаются в линии выше макушки Советника.
— Вот она, — озвучивает Айяка. — Была создана за пять лет до его самоубийства.
— Самоубийства? — вырывается у меня.
— Да. Многие огненные маги… — девушка осекается, краснеет, неловко оправляет волосы. Тишину можно резать ножом.
— Как он контролировал ее? — пытаюсь продраться сквозь старинные выражения на соседней с картинкой странице.
— Я читала об этом, — с облегчением меняет тему волшебница. — У тварей сознание формируется постепенно, поначалу они представляют собой только смесь примитивных инстинктов и чувств вокруг воспоминания хозяина — ядра темного существа. Высшие могут развиться до уровня человека за несколько лет. Советник запер Плутона чарами в колодце и обучил, чему посчитал нужным. Послушанию в том числе. Для нее он стал едва ли не богом…
— Тогда почему тварь напала на него? — звенящим от напряжения голосом спрашивает Наас. Скрещивает руки на груди, между сведенными бровями появляются глубокие морщины. Я отвечаю:
— Продолжила развитие. Набралась смелости и ума противиться приказам, — Айяка кивнула:
— Скорее всего. Захотела свободы. После смерти Советника она бы прожила пару десятилетий даже без всякой подпитки. Тем не менее, странно, что Плутон преступила клятву крови и единства. Это считалось невозможным.
— Расскажи про клятву, пожалуйста, — обещание, данное Плутоном, горчит в памяти. Наново повторяю про себя каждое слово, почти слыша рокот чужого дыхания: я всегда буду за твоей спиной. Украдкой бросаю взгляд через плечо, но там лишь уходящие в темноту стеллажи.
— Клятва крови и единства позволяет Высшей твари продолжать существование, подпитываясь силой мага. Младшим и старшим этот путь закрыт: недостаточно разума для сбалансированного симбиоза, только если выполнить слияние — но здесь есть риск для самого создания. А твари вроде Плутона жертвуют своей свободой в обмен на жизнь. Магия клятвы заставляет их следовать воле хозяина: Тлалок, например, с помощью своей избавился от половины королевского двора… а до него был Рисер Хельстад, подчинил двоих. Отправлял шпионить по всему материку. Твари легко перемещаются в тенях, обычные стены для них не помеха. Стать хозяином одной — большой успех. Правда…
— Они высасывают силу, — перебивает Наас. — Маг слабеет, постоянное присутствие твари расшатывает психику. Тот Рисер слетел с катушек, когда ему не было и сорока. Под конец вообще не колдовал: не получалось. Тлалок вон тоже… повесился, кажется?
Айяка пожимает плечами:
— Не помню. Но остальное верно. Добровольных союзов с тварями в истории отмечено мало, и все кончились трагедией. После нападения Плутона Советник лишился руки.
Обнадеживающе. Запахиваю кофту, невольно повторяя жест старика на рисунке. Меня бьет дрожь, когда цепляю холодный металл украшения:
— Или она пыталась убить его потому, что Тлалок сам искал смерти, — хотел и не хотел умирать, так говорил Наас о тварях? У ручья он ни словом не обмолвился о клятве. Наверное, не подумал, что я настолько сглуплю.
— Хм. А ведь возможно, — задумчиво хмурится Айяка.
— Что там в конце, — Наас шуршит древними страницами, варварски терзая бумагу. Проводит пальцем по последним строкам. — Ни хрена не понимаю. Вот год смерти походу.
После смерти лучшего друга, я будто проснулся от долгого сна и увидел Университет Магии таким, каков он есть на самом деле: жестоким, опасным местом, где за каждой дверью — тайна, где волшебство рождается из боли, а люди страшнее чудовищ. Я должен отомстить. Изменить уклад ордена — возглавив его по праву крови, хоть всемогущий Совет и не захочет поделиться властью. Путь к вершине долог, и достаточно одной ошибки, чтобы оказаться за воротами Университета, лишившись памяти о магии и прожитых годах.
Как стать всемогущим ребенком Хаоса? Это то, что Харли отчаянно нужно выяснить, прежде чем ее расстроенная тетя увеличит число погибших. Все, что она знает наверняка, это то, что дети-маги пропали, и они каким-то образом вписываются в грандиозный план Кэтрин Шиптон. Теперь, когда Харли является официальным членом Ковена Сан-Диего, она чувствует себя более ответственной, чем когда-либо, за его защиту и за защиту магического мира. Но на ее плечах гораздо больше, чем это. В ковене скрывается предатель.
Ему ничего не нужно было от живых или мертвых. Теневой маг Гетен — сильный некромант, хранитель границы между живыми и мертвыми и брат короля Бесеры. Его темные силы угасают, мстительный дух пытается напасть, и Гетен должен радоваться появлению сильного рыцаря у ворот. Но он не рад. Цена за помощь этой леди-рыцаря велика — воевать против брата. Она еще не встречала мужчины, которого считала равным. Воительница Галина не боится угрозы войны между ее страной и соседней Бесерой. Она заслужила свои титулы, проливая кровь и ломая кости.
Мелина Розенталь поклоняется моде. Она мечтает работать в элитном модном журнале Eclipse, и ради этого готова пойти на все. Даже подкорректировать имидж великолепного, сексуального общественного мецената и плейбоя по совместительству. И плевать, что он парень, разбивший ее сердце год назад… Вот только Эйден Дин — оборотень. После смерти отца, Эйден наследует стаю Сан-Франциско и приступает к своим обязанностям. Также Эйден не собирается отказываться от своего ночного образа жизни, но есть одно «но»: он уверен, что нашел свою суженую, и тот факт, что она не оборотень — плохая новость.
Вирус уничтожает человечество. Но небольшой группе представителей человеческой расы удалось выжить. Все остальные превратились в монстров. Все женщины мертвы, кроме Иви. Из-за изменения ее генетической системы, она выживает. Когда ее физиология начинает претерпевать изменения, ей необходимо смириться с тем, кто она есть, и принять свое предназначение в поисках лекарства. Мутировавшие люди охотятся за ней. Мужчины ожесточились против нее… за исключением троих. Загадочный воин, кающийся любовник, заботливый враг — они яростно защищают последнюю живую женщину, но в то же время каждый преследует собственные цели.
Возвращаясь из опасного путешествия, мог ли Андэр Каларон, маркиз и авантюрист, представить, что дома его ждет засада в виде маменьки и… дюжины невест. И уж точно он не знал, что внезапно стал опекуном двух проказливых близнецов — семнадцатилетних Луки и Виолы. Появление брата и сестры выглядит слишком подозрительно, к тому же молодые люди многое скрывают. Домочадцы и законные невесты ополчились против близнецов. В поместье разгорается такая война, что даже идущие по следу Андэра шпионы вражеского государства его уже не впечатляют — ему бы матушку одолеть да с собственным сердцем разобраться.
«Я тебя помню» — и разбитая судьба близких людей соберется обратно. «Я тебя помню» — и в сердце откликнется настоящая жизнь, которую ты забыл и потерял. «Я тебя помню» — и сказка распахнет иные пространства, где ты уже бывал в детстве — во Дворах, на Мостах и в Безлюдье… И она возьмет тебя за руку, а он назовет по имени. И ничто, — ни время, ни злые люди, ни ошибки прошлого, не способны будут вас разлучить.