По ту сторону пламени - [3]
Привидение же появляется прямо здесь, за растрепанной светлой макушкой. Девочка продолжает болтать, смеяться, а над ней в вихре искр стоит белое как кость, четкое и зыбкое, завораживающее: внутри двигается и рвется, ощериваясь острыми гранями, разлагаясь и сходясь воедино — время и пространство. Жизнь и смерть.
— Что такое? — я давно перестала дышать. Я не видела подобного прежде. Она оборачивается и кричит — далеко, глухо, будто сквозь толщу воды. Воспоминание накатывает приливной волной, пальцы привычно находят толстый шрам на ладони:
— Откуда он?
— Ты… упала с крыши, когда тебе было пять. Полезла в заброшенный дом, выбралась на крышу веранды, а она не выдержала. Твои друзья… поранились тоже. Разве не помнишь? — мама подняла брови. Я покачала головой. Я не помнила.
Тринадцать лет не помнила. Но сейчас…
Девочка продолжает кричать, я же, наоборот, молчала, когда осколок прошел между костями. И потом, когда доски прощально треснули и подломились, а встреча с землей выбила воздух из легких.
Онемела, ведь главное случилось в момент после боли и до падения.
Чудо: мир замер и расцвел.
Девочка прячется за мной, больно цепляется в плечи. Призрак вырастает ближе. Его лицо непрерывно меняется, словно принадлежит всем умершим разом. Чаще прочих проглядывает ухмыляющийся череп.
— Прогони его! Прогони, прогони! — вопит девочка. Мертвец протягивает руку — ладонью вверх, приглашая следовать за ним. Повторяя рисунок. Ноздри щекочет аромат хвои и горького, влажного дыма. Как же здесь жарко, как ярко: она права, привидения должны ходить в темноте.
— Ты же хотела помочь ему, — шепчу. Не оторвать взгляда от переменчивой, отчетливо чуждой плоти. Очень реальной.
Боже мой. Я и мои монстры не одни.
Ее бабушка говорила, чудовище грустное, но это не… Грустно — рядом. Будто медленно умираешь, и слишком поздно отступать: мы уже навсегда пропахли смертью.
— Посмотри на него. Не бойся, — ты нужна ему, а мне нужны ответы. — Давай. Копошится, всхлипывает. Вечность ничего не происходит. Я считаю вдохи и закрываю глаза, чтобы не видеть пляшущего слоистого существа.
— Пожалуйста… — начинаю и замолкаю, почувствовав движение.
Поверх плеча тянется маленькая ладошка.
Касается мертвых пальцев.
Улица смазывается и меркнет. Обнаженные ноги продирает морозом. Привидение остается исходящей рябью константой, а вокруг шумит вечерний лес. Голые деревья, зябкий туман, палые листья. Обломанные ветки повсюду, целые горы вязанок. Колет в бок. Острый запах реки и подступающей ночи, совсем рядом журчит вода. Сзади — вскочить, оглянуться, — дом из бревен, полуразрушенный и просевший. Мигнув, сверху, в перекрестии цепей, зажигается фонарь. Качаясь под ветром, посылает тени вглубь чащи, резкий свет скользит по ветвям, разбивается о наши тела, но не задевает мертвеца.
В новой сумеречной реальности он кажется раненым и почти понятным.
— Нам нужно войти в дом, — девочка мотает головой. Тяну, поднимая с ледяной земли. — Мы уже здесь. Поздно трусить… эй, нас все-таки двое! Что он сделает? Мои личные монстры отстали. Испугались? Потерялись? Хорошо. Великолепно! Набираю полную грудь ночной свежести. Холод проникает под майку, прогоняет липкую усталость. Я свободна. Пока, но, если повезет, сегодня не придется никого убивать.
Если повезет, никто не убьет нас.
— Пойдем.
Почему горит фонарь? Строение выглядит давно покинутым. Зачем здесь столько веток, кто их принес? Почему призрак так смотрит? На дом, в черноту выбитых окон. Наши вытянутые тени колышутся, касаясь макушками перекошенного дверного проема.
— Там случилось что-то ужасное? — тихонько спрашивает девочка, очень теплая и дрожащая. У меня стучат зубы, поэтому просто киваю, плевать, что она не видит. Случилось, и, похоже, еще не закончилось.
— Вдруг оно привело нас на обед к тому, кто сам выйти отсюда не может? — шепчет. Первая здравая мысль. Хмыкаю:
— Или просто хочет что-то показать. Свое незаконченное дело, помнишь? — останавливаюсь на крыльце. Щурюсь, привыкая к темноте. Выискиваю движение на периферии зрения. Пусто. Дом дышит сыростью и сладковатой гнилью. Угадывается мебель: вон шкаф и диван, гора стульев. Кусок стола. Пол уходит резко вниз, а где-то в дальних комнатах хлюпает вода.
Достаю из заднего кармана шорт мобильный и зажигаю фонарик. Черт, сумка с ножом осталась на дороге.
Под ногами мятая земля. Паркетные доски вперемешку с обломками вещей, камнями, грязью и мелким мусором громоздятся у стен тесной комнаты. Почти в центре — большая яма. По углам две двери: за одной луч спотыкается о стол с битой посудой, а вторая ведет в помещение побольше, с несколькими кроватями и перевернутым креслом-качалкой.
Сжимаю потную ладошку:
— Давай осмотримся. Если что — убежим, — в лес, по узкой тропке, которой наверняка и принесли хворост. Рядом должны жить люди. Растираю покрытые мурашками бедра. Дыхание клубится паром.
— Л-ладно, — отвечает чуть слышно.
Ныряя внутрь, пригибаюсь: совсем низко над головой сходятся стропила. Идем на кухню. Обходим яму по кругу, как можно дальше от края. Тянем время: именно к яме мертвец и вел.
Отчего-то я знаю наверняка.
После смерти лучшего друга, я будто проснулся от долгого сна и увидел Университет Магии таким, каков он есть на самом деле: жестоким, опасным местом, где за каждой дверью — тайна, где волшебство рождается из боли, а люди страшнее чудовищ. Я должен отомстить. Изменить уклад ордена — возглавив его по праву крови, хоть всемогущий Совет и не захочет поделиться властью. Путь к вершине долог, и достаточно одной ошибки, чтобы оказаться за воротами Университета, лишившись памяти о магии и прожитых годах.
После масштабной катастрофы, обрушившейся на Землю, человечество вынужденно эвакуировать лучших. Пять кораблей, с пяти разных континентов должны доставить землян на другую планету, для создания новой жизни. Курт, Блейн, Себастиан и Хантер оказываются среди них. Но все идет не так гладко, как хотелось бы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Куда только не сбежишь, лишь бы не выходить замуж за нелюбимого. Женевьева де Блитц привыкла распоряжаться судьбами всего рода. Ее внучка должна выйти замуж за представителя одного из аристократических семейств. Вот только юная Микаэлла не зря училась в университете на мага-исследователя, стремилась стать одной из лучших. Все, что она может — сбежать от бабки в экспедицию туда, откуда никто еще не возвращался, вспоминать счастливые годы обучения и пытаться выжить самой и спасти остальной отряд.
Воин Берсеркер завоевавший уважение не только своего клана но и всего своего народа, второй после Кетану победивший легендарного Вай'драка (Феникса), терпит крушение на неизвестной планете, теперь ему предстоит вернуть свой смысл жизни, в этом ему помогает Кристина — девушка-учёный, работающая на силы Империи людей, между героями вспыхивают настоящие чувства? помогающие обоим героям вернуть не только потерянное, но и обрести новое.
Оказавшись одна, без денег, без перспектив, без шансов устроиться, Кира решает довериться слухам. Говорят, самое элитное высшее учебное заведение страны – Борская Академия Магии – принимает всех одарённых без исключения. Обучение бесплатно, поступившим полагается содержание. Что ещё нужно? Кира отдаёт последнюю наличность за билет. Осознание собственного безумства приходит уже в пути. У неё нет денег, нет нормального начального образования. Кира чувствует себя курицей, которая зачем-то лезет в сад райских птиц.
Ничто не остановит волка, нашедшего свою пару… даже ее собственные сомнения. После того как тот ублюдок бросил ее четыре года назад, Саманта знает, что она никогда не заполучит то, чего она действительно хочет. Когда она случайно набредает на город волков и просит их вожака разрешить ей остаться, она думает, что он соглашается лишь потому, что его заинтриговало нечто новое, ведь Саманта перекидывается не в волка, а песца. Она понимает, что все будет по-прежнему, едва она надоест вожаку. Джейсон понял, что его влечет к Саманте в ту самую секунду, когда она упала в обморок ему на руки.