По ту сторону пламени - [119]
— Сработает. Вы не пострадаете. Ни о чем не волнуйся.
— Почему ты так уверена? Хикан постоянно напоминает о жертве. Что без нее не сохранить достаточно энергии для обратного импульса. Мне кажется, он считает, что жертвой станет Мантикора. Возможно, даже внес это условием в формулу. Смерть лежит в основе темной магии. Нет ничего сильнее страха смерти, поэтому узор в лабораториях — мертвый полюс — составлен плотью убитых созданий. Наши же чары будут начерчены мелом. До смешного наивно верить, что этого хватит.
Хикан и не верит. Он мог подстраховаться.
— Плутон? — но она лишь снова отступает прочь, уходя от ответа. Быстро говорю: — Илай хочет отправиться в Темные земли, когда все закончится. Он говорит, будет война.
— Скорее всего, он прав, — кривится, вздыбливается шерсть на острых лопатках. Значит, придется идти. Если останемся, умрем первыми.
— Что там? — леса или пустошь? Преисподняя?
— Начало, — лишенные света глаза словно ищут что-то в моем лице.
— Я не понимаю, — вцепляюсь в раму, подтягиваюсь выше. Чешуйки краски забиваются под ногти, а Плутон ускользает:
— Поймешь.
— Объясни мне, — пожалуйста. Просьба ловит ее за миг до прыжка. — Поговори со мной еще немного! — не бросай меня, я ведь не оставила тебя в той клетке! Приблизившись, запрокидывает узкую голову. Изящная и тонкая. Моя.
— Я должна закончить кое-что. Ты найдешь все ответы в Темных землях, поверь. Сейчас не время… — осекшись, вдруг продолжает тише и мягче:
— Мне жаль. Я не хочу уходить, но так нужно.
— Ладно, — смотрю на пролетающих над крышами птиц. — Иди. Ты же вернешься. Рокочет чуть слышно:
— Да. Конечно.
— Но сначала, обещай мне, — зажмуриваюсь. Я должна была сделать это дни назад, но струсила. Дальше бояться нельзя. Наклоняюсь вперед — на подоконнике трепещут камушки, ползут трещины, а край больно врезается в грудь. Я собираюсь просить слишком много:
— Обещай, что когда в следующий раз посмотришь назад — там буду я. Не Заповедник. Не Тлалок. Не колодец. Не чертовы звезды. Только я, и ничего больше, — щекам горячо, а под веками роятся черные точки, но мне некуда дальше молчать, она правильно сказала: не время. Секунды утекают сквозь пальцы:
— Сегодня прошлое потеряет смысл. Скажи мне, что у нас одно будущее. Помоги мне поверить.
Плутон не отвечает бесконечное число ударов сердца. Отпускаю хрупнувшее дерево и опускаюсь на пятки, прислоняюсь лбом к холодному кафелю.
— Спроси меня еще раз — позже, — шелест за стеной. — Зарин? — зовет Айяка. Во дворе никого.
По плитке простреливает ветвистый разлом.
— Иду!
Выровняв дыхание, подбираю мятую одежду. Взгляд падает на отражение в зеркале. Убираю отросшую челку за ухо.
Скулы и нос обострились, а под глазами залегли тени. Синяк на подбородке вылинял до зеленовато-желтого. Морщинки въелись в кожу переносицы — не оттереть, как и алые путы рубцов на шее и предплечьях. Смешно. Любому магу сразу понятно, кто я такая:
— Угроза, — закатываю рукава рубашки до локтей, оставляю расстегнутыми верхние пуговицы. Завязать хвост, пистолет — спереди за пояс шорт, ледяная тяжесть внизу живота. Пусть видят.
Едва переступив порог, врезаюсь в Рики.
— Извини, — парень роняет тетради. Те, в которых мы записывали последние слова погибших в Отрезке.
— Пгивет, — почти падает на колени, собирая разлетевшиеся листки. — Я здал тебья. Мозем…
— Зарин! — кричит издалека Айяка. — Наас и остальные уже на улице.
— Конечно, — иду на голос, в кухню. Пахнет мятой и сигаретами, у зажженной люстры вьется дым. Бледный Хикан склонился над разложенной на столе газетой с жирно выведенным маркером знаком. Центр узора пустует: здесь чары замкнут в кольцо фонтан.
— Я не понимаю, что значит Яннин кусок вот тут, — оборотень с силой трет виски. — Сраный ублюдок ничего не объяснил, но требует оставить.
Техник указывает на густое звездчатое плетение, тяжеловесное на фоне ажурной вязи. Эйса пожимает плечами:
— Ну и оставь. Когда Янни чего-то требует, он обычно более-менее в себе.
— Более-менее, — цедит Хикан, дергая седые пряди. — Я уже не знаю, сработает ли формула вообще. Я попытался учесть все источники сил, но хватит ли их для открытия портала… им же устанавливать связь с новым знаком…
— Успокойся, — Эйса перехватывает его руки, коротко гладит. — Перестань мучать себя. Янни вчера одобрил. Я в него верю. И в тебя тоже. Все получится.
Сойт Роэн и растрепанная Сано безучастно глядят на них, устроившись на подоконнике. Рядом на табуретках дышат паром стаканы с зеленоватым чаем, лежат две копии пакта, уже заверенные восьмиликой смертью и спеленутые чарами Бози. Одна достанется людям, другая — тварям.
Если соглашение нарушат, экземпляр невиновной стороны сгорит, оповещая о начале войны. Впрочем, Хикан утверждает, что даже без огня каждый человек и тварь ощутит и подписание, и разрыв.
— Хочешь чаю? Я только заварила, — спрашивает Айя, тщательно протирая стол полотенцем. В коридоре мелькает багряная вспышка. Энид.
Не хочу.
— Да, спасибо.
Пока она звенит посудой, сбегаю проверить поисковое заклинание. Плутон ушла, но напряжение по-прежнему электризует воздух. Значит, тьма вернулась в город. Собираю обрывки горестных воспоминаний, но они путаются и рвутся, не оживляя вытравленной на обоях плоти волшебства.
После смерти лучшего друга, я будто проснулся от долгого сна и увидел Университет Магии таким, каков он есть на самом деле: жестоким, опасным местом, где за каждой дверью — тайна, где волшебство рождается из боли, а люди страшнее чудовищ. Я должен отомстить. Изменить уклад ордена — возглавив его по праву крови, хоть всемогущий Совет и не захочет поделиться властью. Путь к вершине долог, и достаточно одной ошибки, чтобы оказаться за воротами Университета, лишившись памяти о магии и прожитых годах.
Зарабатывать на жизнь тяжело. В городе без законов, где боги настоящие, где есть драконы, а здания двигаются сами, это вообще невозможно. Хорошо, что маг-фрилансер Опал не готова дать невозможности остановить ее. Она нашла способ применить степень истории магического искусства как Уборщица — работник, который опустошает заброшенные здания и продает сокровища оттуда для выгоды. Работа неприятная и опасная — потому она в перчатках — но когда ты по шею в долгах в магическом мире, выбирать не приходится. Но даже низкие стандарты Опал подвергаются проверке, когда единственным ценным в последней квартире оказывается тело прошлого жильца.
Ангелы. Светлые, вечные, прекрасные… Кто они? Посланники Бога или существа, наделенные собственной волей? Зачем они появляются в нашем мире, как они связаны с людьми? И что будет, если однажды ангел решит пойти против воли Небес, испытывая вполне человеческие чувства? Прочти три необычные истории любви в мистических повестях Елены Усачевой, Екатерины Неволиной и Ярославы Лазаревой!
Бывают просто рождественские утра, а бывают рождественские утра вроде этого: когда я вижу, как мой брат Рис расхаживает по нашей нью-йоркской квартире… и улыбается. Да, речь о Рисе, замкнутом, хмуром и раздражающем; о человеке, который превратил угрюмость в искусство. Но сейчас он вовсе не хмурится. Нет, собственно говоря, сейчас он угрожает отделать меня пистолетом за то, что я пожал руку красивому, милому, полураздетому созданию по имени Джейн, которое только что попыталось выскользнуть из его спальни.
Джейни Ханнаган - ловец снов. Проникая в чужие сны, она видит суть человека, его скрытые помыслы и желания. Однажды Джейни проникает в сон Генри Фингольда, своего отца, которого она никогда не видела прежде и даже не знала о его существовании. Больной отец открывает дочери их семейную тайну, и Джейни оказывается перед труднейшим выбором: либо остаться обладательницей уникальных способностей и повторить печальную судьбу родного отца, либо, порвав с остальным миром, отказаться от дара, но при этом сохранить себе будущее.
Какое чудо может спасти человека из заколдованного круга повторов одного апрельского дня? Рецепт давно известен…
Такалина, Богиня-Созидательница, сотворила из падающей звезды Дракона и даровала ему дом на севере. Племя крылатых королей всегда было малочисленным, но род их не угасал, и вот родились два мальчика-близнеца. Но кровь отца-дракона унаследовал только один из них, и второй позавидовал ему. И воспряло древнее Зло, и замер в ужасе мир под ледяным дыханием Зимы Дракона...