По ту сторону ночи - [100]

В половине второго беспорядочно метавшийся ветер совсем затих, а затем устойчиво повернул к берегу. Я не сразу решаюсь поверить в милость судьбы. Однако сомнений нет: всей спиной я чувствую ровное давление воздуха.

— Ура, братцы! Крепись! Попутный ветер! Ставий парус!

Саша и Павел, балансируя у качающейся мачты, осторожно подтягивают рею с зарифленным парусом. Я закрепляю переброшенную оттяжку. Парус, с треском развернувшись по ветру, вздувается громадным пузырем. Шлюпка вздрагивает, зарывается носом в воду и бросается вперед.

Я побаиваюсь, что сильный порыв ветра может опрокинуть нас, прежде чем мы успеем сбросить рею. Но выхода нет — мы должны воспользоваться возможностью отдохнуть от весел…

Теперь шлюпка стрелой мчится к берегу. Мимо бортов проносятся всклокоченные волны. Они то отстают от нас, то заливают мне спину, обрушиваясь на корму. Вода захлестывает и с носа и с бортов. Все вычерпывают, чем могут, но вода все прибывает.

Вскоре впереди блеснул просвет между скалами. Показалась длинная узкая бухта. Это наша цель — устье реки. Дальше опять тянутся мрачные обрывы с грохочущим прибоем.

Как проскочить в это тесное горло?

— Готовьте весла! Саша, спускай парус!

Берег летит навстречу. С каждым мгновением все выше поднимаются черные скалы. Гул прибоя заглушает тревожные голоса. Глаза прикованы к спасительному проходу, где толкутся мелкие волны. Саша возится у реи.

Вдруг перед нами забелели шипящие буруны. Неужели камни?

— Сбрасывай парус! — кричу я изо всей мочи. Но уже поздно. Слышен страшный треск. Многие покатились со своих мест. Руль выскользнул у меня из рук. Удар, еще Удар!

Оборвавшаяся рея скользнула вниз, накрыв гребцов парусом. Кругом кипит и пенится вода. По инерции шлюпка толчками движется вперед. Железная обшивка киля скрежещет по камням. Наконец мы останавливаемся. Тотчас же налетела огромная волна. Она наискось ударила в корму, подняла шлюпку на гребень и, едва не опрокинув, опять бросила на камни.

Тяжелый ящик с образцами перевалился за борт и исчез в пучине. Каким-то чудом никто из людей не последовал за ним.

На нас с шумом несется следующая волна. Сейчас она ударит в борт, и мы опрокинемся…

Я отчаянно рванул руль, но невидимый камень прочно вцепился в шлюпку: руль не действовал. Общий вопль на момент заглушил рев бурунов.

Только старый Павел не потерял головы:

— Весла, весла! Бей правым веслом!

Три весла вразнобой ударили по воде. Волна приближалась, быстро вздуваясь перед рифами. Шлюпка убийственно медленно поворачивалась ей навстречу.

Бросив уже бесполезный руль, я жду катастрофы…

Но шлюпка разворачивается, волна подхватывает ее и, окатив нас водой, срывает с камней. Соскользнув с гребня, мы оказываемся за рифами. Здесь буря бессильна. Набегающие валы дробятся о камни и рассыпаются мелкими гребешками.

Я облегченно вздыхаю. Кто-то из гребцов крепко выругался. Напряжение медленно сходит с наших лиц.

Через несколько минут шлюпка вошла в хорошо укрытую бухту. Тут совсем тихо. Только быстро несущиеся по небу облака да шумящие на высоких скалах лиственницы напоминают о шквале. Позади глухо рокочет море.

В глубине бухты ступенькой поднимается узенькая морская терраса. Мы подвели наполовину залитую водой шлюпку к песчаному берегу и занемевшими ногами ступили на твердую землю.

Железная роза

Гематит… встречается в пластинчатых и… таблитчатых кристаллах, образующихся в пустотах… Известны также оригинальные скопления слегка искривленных… кристаллов — так называемые «железные розы».

А. Г. Бетехтин. Минералогия

Прыгавший по камням шумный горный ручей казался ярко-красным. Гранитные валуны, уходящие в воду скалы и даже свисавшие с них ветки сухого багульника — все было покрыто тонким налетом охры. Просвечивая сквозь живой хрусталь воды, холодная охра превращала ее в огонь. Можно было подумать, что мы приближаемся к сердцу рудной горы, в жилах которой струится этот неиссякающий поток минеральной крови.

Я немного волновался. Всякий, кому приходилось испытать возбуждение поиска и пьянящее предчувствие находки, знает такое состояние. В нем и трепет выследившего дичь охотника, и торжество шахматиста, чей конь преодолел сомкнутый строй пешек и повис над королем противника.

С раннего утра мы медленно поднимались с Сашей к верховьям реки Слюды и были уже невдалеке от ее истоков. Прямо под нами в просветах гор ярко голубеет Охотское море. Туманную даль на западе замыкает изломанный контур мыса Таран; острой стрелой он оканчивает полуостров Кони. За ближайшим поворотом узкого ущелья поднимается закутанный облаками островерхий Срединный кряж. Как колючий хребет мезозойского ящера, он протянулся вдоль всего полуострова и разделил его пополам.

Одна половина смотрит на материк, имеет мягкий климат, покрыта высокой травой и непроходимыми зарослями ольхи и каменной березы; другая обращена к открытому морю и похожа на скалистую пустыню. Разгулявшиеся в морских просторах бури часто налетают на этот склон. Они обтачивают гранит, обрушивают в морскую пучину огромные глыбы камня и искривляют по ветру стволы деревьев.

Именно этот склон полуострова привлек мое внимание. Время, ветер и непогода оголили горы и прорезали их глубокими трещинами ущелий.