По ту сторону - [7]

Сестра. Свадьба. Подарок. Черт. Опять забыл. А еще нужно купить билет на самолет, чтобы попасть на семейное торжество, которое он уже заранее возненавидел. Он сбросил с себя одеяло и верхний слой гнетущих мыслей. Пошарил в поисках ноутбука и нащупал его под кроватью. Одному Богу известно, как он там оказался.

Даррен сел на пол, облокотившись спиной о кровать, и, держа ноутбук на коленях, стал смотреть, как то загорается ярче, то немного затухает монитор при загрузке. Сидеть было неудобно, и он долго не мог устроиться, но в итоге все равно остался на прежнем месте. Как будто физическое неудобство отражало, усиливало и странным образом дополняло связанное с этим процессом неудобство моральное. Последнее, в свою очередь, было вызвано не только маячившей в конце необходимостью воскрешать и проживать заново все давно и старательно забытые воспоминания, общаться с людьми, насильно вычеркнутыми из жизни и памяти, и пытаться соответствовать в попытке не сойти с ума. Дело было в другом. Даррен ненавидел самолеты. Ненависть эта зародилась еще в детстве, когда его лучший друг, Чарли, улетел от него на одном таком самолете вместе с родителями на другой конец света. Чарли тогда было десять, Даррену — восемь. Их дружба продлилась четыре года (для одного из них — полжизни на тот момент), что в таком возрасте — огромный срок.

Они впервые встретились, когда Даррен гонял птиц на улице, а потом, сам того не заметив, оказался в чужом дворе. Во дворе, где Чарли впервые заговорил с ним, поинтересовавшись деловито: «Тебе чего тут?» Даррен тогда перепугался до смерти и попытался как можно скорее унести ноги, но вместо этого он споткнулся о черенок лопаты и полетел вниз. Приземлившись на колени и ободрав ладони, он с ужасом осознал, что находится в полной власти врага. Однако вместо того, чтобы добить несчастную жертву, властелин двора перешел на побежденную сторону:

— Эй, — пробормотал он, неловко переминаясь с ноги на ногу. — Ну ты чего? Я же это… не хотел. Ну вставай же, чего ты?

Даррен опасливо покосился на незнакомого мальчишку. Тот был щедро перемазан грязью, и волосы у него были взлохмачены, но в целом он казался вполне безобидным и дружелюбным, даже, пожалуй, немного смущенным. Даррен поднялся на ноги и отряхнул руки об новые шорты.

— Я — Чарли, — заявил мальчик, уже более уверенно, и вытянул вперед руку для пожатия. Даррен посмотрел на нее с недоверием. — Меня папа научил, — похвастался мальчик.

— Меня Даррен зовут, — ответил тот тихо. — Мне раньше никогда не пожимали руку. Так только взрослые делают.

— Так мы и есть взрослые! — воскликнул его новый друг радостно и немного удивленно. — Вот тебе сколько лет?

— Четыре.

— Хмм… Ну ты еще не такой взрослый, как я… Но все равно! Руку тебе пожимать уже можно. Вот машину тебе водить пока рановато, а это можно. Пошли на речку лягушек ловить!

И они пошли. Поначалу идея с лягушками не сильно прельщала тихого, домашнего, к тому же, достаточно пугливого Даррена. Даже беготня за птицами во дворе была для него актом неповиновения. Но птицы не скользкие. И не квакают громко по ночам. Так что, сначала от отнесся к этой затее без особого энтузиазма, но вскоре, под чутким руководством столь талантливого вождя и охотника за лягушками, он втянулся в это дело и к вечеру уже решил, что лучше этого занятия и быть не может. В тот день он пришел домой поздно, на улице уже начали сгущаться сумерки, и родители места себе не находили. А Даррен так увлекся лягушачьей ловлей, что и думать о них забыл. Но вот он наконец вернулся, весь вымазанный грязью и тиной, с лягушками, выпрыгивающими из карманов — чем привел мать в ужас, — но абсолютно довольный собой. Если бы их не охватила радость от счастливого возвращения блудного сына, родители точно всыпали бы ему по первое число. Но в этот раз все обошлось причитаниями, парочкой подзатыльников и целым морем мыльной воды.

Так все и началось. Если они не ловили лягушек, то таскали противные кислые яблоки из сада жившей неподалеку от дома Чарли еще более противной старухи, имени которой никто из ныне живущих уже не помнил. Старуха их гоняла, да и яблоки эти есть было невозможно, но утащить парочку было делом чести. Или же они залезали на деревья в поисках самых больших желудей. Или вместе ужинали то у одного, то у другого дома, передавая друг другу под столом булочки, часть которых перемещалась в карманы в качестве неприкосновенного запаса на следующий день.

Но лучшее воспоминание о том времени было связано у Даррена с тем днем, когда Чарли учил его кататься на велосипеде. Новенький велосипед Даррен обнаружил тем утром на крыльце — видимо, отец привез его из магазина уже ночью. Это было в понедельник — первый официальный день летних каникул, последних летних каникул, которые они провели вместе. По словам матери, вышедшей из кухни на радостные вопли сына, это был его подарок в честь успешного окончания первого класса.

— Ты что, еще не умеешь кататься? Я вот давно научился, — похвастался Чарли с нарочитым пренебрежением, когда Даррен примчался к нему, насколько мог быстро, таща за собой велосипед. Но за пренебрежением этим скрывался настоящий восторг.