По тропам Срединной Азии - [35]

Кашгар славится мастерскими, где делают крытые экипажи старинного образца для всех чиновников огромного доминиона. Обычно эти причудливые экипажи окрашивают в яркие цвета: зеленый, голубой или под охру и обивают внутри фиолетовым или темно-красным бархатом.

Между тем толпа на базарных улицах прибывает. Здесь и киргизские кочевники, прибывшие из-за границы, и андижанские негоцианты в разноцветных полосатых халатах, и китайцы в темных робах, и городские торговцы в длинных темно-голубых чапанах. В базарные дни толпа бывает настолько плотной, что невозможно проехать верхом, а воздух оглашается беспрерывными криками и свистом кнутов.

Кашгар небогат памятниками старины. Немногочисленные места и ступы посещались и описывались сэром Аурелом Стейном и немецкой экспедицией доктора Ле Кока.

15 февраля мы нанесли официальный визит местному таоиню, веселому толстяку, который проявил неподдельный интерес к нашим затруднениям в Хотане. Несмотря на предложение британского консула, оружие нам не вернули, а оставили его опечатанным в ящике и… передали под нашу опеку.

Разрешение на раскопки и занятие живописью правитель так и не дал, однако таоинь намекнул, что мы можем продолжать работу и лишь в случае требования местных властей должны будем приостановить ее. Наши паспорта оказались правильными, и мистер Тао, министр иностранных дел таоиня, в дополнительном письме рекомендовал нас местным властям в северной части маршрута.

19 февраля пришел долгожданный ответ от генерал-губернатора. Его превосходительство выразил искреннее желание познакомиться с нами лично и сердечно приглашал к себе в столицу. Однако о каких-либо возможностях продолжения художественной и научной работы экспедиции даже не упоминалось. Несмотря на все наши усилия, караван сформировать не удалось из-за нехватки вьючных лошадей. Оставалось нанять несколько китайских двухколесных повозок, в которые впрягают четырех лошадей, — трех в ряд и одну впереди, что обычно требует большого количества животных. Путь от Кашгара до Урумчи такая колесница одолевает примерно за семьдесят четыре дня, преодолевая в день от восемнадцати до двадцати миль. Кашгарцы взялись доставить наши грузы в Кучу, а там мы должны были нанять повозки до Урумчи. Кроме того, следовало обменять индийские рупии на урумчинские ланы, или лианги, курс которых составлял одну треть кашгарских cap, так как в оазисах, или пей-лу, на северном пути имеют хождение только урумчинские ланы. При обмене надо следить, чтобы вам не подсунули фальшивок. Иногда деньги так потрепаны, что местные менялы наклеивают на них кусочки от новых купюр, невзирая на номера серий.

После Кашгара пришлось оставить Цая, который не бросал курить опиум и так ослаб, что едва держался на ногах. Мы дали переводчику денег на оплату повозки, если он решит вернуться в свою родную китайскую провинцию Сычуань, и распрощались с ним. Оставлять его в экспедиции не имело смысла, т к он постоянно ссорился со всеми и не мог держать себя в руках. Нам удалось нанять десять вьючных пони, принадлежавших двум ладакцам, для доставки лагерного снаряжения из Кашгара в Карашар — крупный центр по продаже лошадей, где мы надеялись нанять новых караванных лошадей или мулов. Персонал экспедиции теперь состоял из представителей различных национальностей: одного оренбургского казака, одного монгола, одного балта, одного китайца, четырех ладакцев и трех тюрок, один из которых оказался исключительно добросовестным работником и сопровождал экспедицию до границ Сибири.

26 февраля вся европейская колония Кашгара собралась на проводы экспедиции. Наши повозки уже отбыли ранним утром, охраняемые тремя вооруженными всадниками из местного гарнизона, которые сопровождали нас до следующего военного городка — Файзабада.

V ВЕЛИКИЙ СЕВЕРНЫЙ ПУТЬ В УРУМЧИ

Великий северный путь в Синьцзян часто описывался путешественниками. В два легких перехода мы достигли Файзабада — маленького городка с китайским управлением и небольшим военным гарнизоном. Путь был однообразен: повсюду песок, покрытый соляной коркой, песчаные дюны, заросли, кое-где ивовые рощи и пыльные грязные деревушки. Файзабад — последнее крупное поселение Кашгарского оазиса, дальше простираются пески.

Расстояние от Файзабада до Марал-баши мы покрыли в четыре перехода. Путь пролегал через песчаную местность, местами покрытую зарослями, изобилующими дичью. Должно быть, в прошлом здесь шумели леса, а теперь заросли отступают к северу, медленно вытесняемые песками. Продвижению мешали многочисленные сухие пни и корни деревьев, полностью засыпанные песком. О них все время спотыкались лошади, а одна из наших повозок со снаряжением экспедиции едва не перевернулась, налетев с ходу на огромный ствол дерева, занесенный песком. В это время года часть Китайского Туркестана абсолютно пустынна, а высохшие стволы деревьев только усиливали впечатление полной заброшенности. Встречавшиеся на пути грязные деревушки и множество развалившихся лачуг ясно указывали на сокращение сельского населения.

3 марта мы вошли в большой оазис Марал-баши, связанный двумя важными путями с Кашгаром и Яркендом. Сам оазис небольшой, но хорошо орошается, имеет огромные запасы грунтовых вод и несколько озер. С юга к нему подходит Яркенд дарья, а на северо-западе и севере поднимаются невысокие скалистые горные хребты — южные отроги внешнего Тянь Шаня. Наши караванщики хотели задержаться в Марал-баши на сутки, но мы убедили их продолжить переход, а здесь лишь переночевали.