По теченью и против теченья… - [142]

Слуцкий понимал, что любая социальная ломка трагична для отдельно взятого человека. Очень рано он понял и сформулировал для себя задачу своей поэтики: сделать все, чтобы людям было легче переносить эту самую социальную ломку, честно и нелицеприятно зафиксировать время катастрофических социальных изменений. Даже не зная советских реалий, можно понять жизнь и поэзию Бориса Слуцкого. Как у всякого истинного поэта, они у Слуцкого слиты, соединены. Он прожил жизнь, как будто написал балладу, в которой абсолютно совпадают поэзия и жизнь — без люфта, без зазоринки, без щели.

Борис Слуцкий трижды возвращался из небытия. Можно сказать, что он своей судьбой захотел подтвердить правильность рассуждений своего учителя, Сельвинского: «Трагичность — это такое положение героя, когда преграды, стоящие перед ним, настолько сильнее его возможностей, что борьба становится безнадежной, а сам он обречен на гибель. Трагедийность же — это такое положение героя, когда преграды настолько велики, что угрожают его жизни, но дыхание истории, от имени которой действует герой, сильнее этих преград, и, следовательно, не герой, а преграды обречены на гибель» (И. Л. Сельвинский. «Студия стиха»).

В самом деле, комиссованный послевоенный инвалид с непрекращающейся головной болью усилием воли делается — то есть буквально: делает себя — пишущим, но не печатающимся поэтом. Десять лет он существует в этом положении — странном, чтобы не сказать мучительном или трагическом для человека, совсем недавно «формировавшего правительства в Венгрии и Австрии».

Когда же наступает «оттепель», оказывается, что именно у этого непечатающегося поэта как раз и нашлись те самые стихи, которых ждет оттаивающая страна. Первая слава Бориса Слуцкого — это оттепельная слава. Проходит время. Борис Слуцкий попадает в хрестоматии и антологии. Потом его настигает трагедия — смерть жены. Десять лет Слуцкий проводит в тяжелейшей депрессии, умирает накануне новой «оттепели». И снова, на сей раз уже без него, его стихи оказываются востребованы: и те, которые он писал в стол, и те, что были уже опубликованы.

Наконец, его, уже умершего, нобелевский лауреат называет тем поэтом, кто едва ли не в одиночку изменил звучание всей послевоенной русской поэзии.

Преграды, стоявшие на пути Слуцкого, оказались и впрямь преодолены. Но дело было не только в дыхании истории. Дело было в разуме и совести героя, поэта Бориса Слуцкого. Он заблуждался изначально, он «строил на песке» — но он был поставлен в такие условия, где не заблуждаться было нельзя. Однако же Слуцкий с честью выпутался из всех заблуждений, оставив нам свою поэзию, являющуюся отражением и его времени, и его самого.

Слуцкий редко, почти никогда не ставил дат под своими стихами. Он недаром называл себя «учеником Маяковского», писавшего: «запоминать: такое-то стихотворение написано в Павловске у фонтанов, считаю нелепым». Все же последние свои стихи он датировал. Дата стоит и под этим стихотворением: 22. 04. 1977 года. Через месяц он заболел.

Читая параллельно много книг,

ко многим я источникам приник,

захлебываясь и не утираясь.

Из многих рек одновременно пью,

алчбу неутолимую мою

всю жизнь насытить тщетно я стараюсь.

Уйду, недочитав, держа в руке

легчайший томик, но невдалеке

пять-шесть других рассыплю сочинений.

Надеюсь, что последние слова,

которые расслышу я едва,

мне пушкинский нашепчет светлый гений.

Иллюстрации

Борис Слуцкий. 1945 г.

Родители

Абрам Наумович и Александра Абрамовна Слуцкие. 1960-е гг.

Харьков — город детства и ранней юности

Мария, Борис, Ефим Слуцкие. 1930 г.

Одноклассники Д. Васильев, Б. Слуцкий, П. Горелик. 1937 г.

Борис Слуцкий — студент. 1940 г.

Давид Самойлов. 1945 г.

Михаил Кульчицкий. 1941 г.

Павел Коган. 1937 г.

Михаил Львовский. 1960-е гг.

Исаак Крамов. 1945 г.

Елена Ржевская. 1970-е гг.

Сергей Наровчатов. 1942 г.

Илья Сельвинский. 1940 г.

Лиля Брик и Осип Брик. 1920-е гг.

Николай Асеев. 1960-е гг.

Борис Слуцкий. 1945 г. Надпись на обороте: «Я в представлении венгерских ретушеров»

Борис Слуцкий в семье Рафесов. 1945 г.

П. Горелик, И. Крамов, Д. Самойлов, Б. Слуцкий. 1965 г.

Наум Коржавин. 2003 г.

Б. Слуцкий и Н. Заболоцкий. Триест. 1957 г.

Анна Ахматова и Борис Пастернак. 1950-е гг.

Александр Твардовский. 1960-е гг.

Татьяна Дашковская. 1960-е гг.

Илья Эренбург, Татьяна Дашковская, Борис Слуцкий, Леонид Мартынов. 1960-е гг.

Булат Окуджава и Борис Слуцкий. 1960-е гг.

Виктор Фогельсон (редактор издательства «Советский писатель»), Борис Слуцкий, Владимир Корнилов. 1960-е гг.

Борис Слуцкий. 1969 г.

Борис Слуцкий. Начало 1970-х гг.

Евгения Ласкина с сыном Алексеем Симоновым. 1960-е гг.

Борис Слуцкий. 1976 г.

Последняя записка