По следу единорога (Сказание наших ночей) - [3]

Хихикнув, Иезекииль еще раз хлебнул из горлышка.

- Оно и вправду доброе питье, мистер Мэллори. Держу пари, его и вправду выдерживали в дубовых бочках, как сказано в рекламе.

- Согласен. Будь это сигара, она бы непременно была скатана на бедрах прекрасной кубинки.

- Оно обязательно надо выпить чего-нибудь эдакого хорошего, чтоб въехать в Новый год.

- Или сбыть с рук старый, - подкинул Мэллори.

- Кстати, чего это вы засиделись тут допоздна в новогоднюю ночь?

- Немного не сошелся во мнениях с квартирной хозяйкой.

- Она выставила вас за порог?

- Она не прибегала к столь длинным формулировкам, но когда я увидел, что моя мебель грудой свалена посреди вестибюля, то пустил в ход свой отточенный до бритвенной остроты дедуктивный метод и умозаключил, что лучше провести ночь в конторе.

- Так не годится. Вам бы след сейчас праздновать.

- Вот и отпраздную в полночь так, что пыль столбом. Этот чертов год кончается недостаточно быстро, чтобы это пришлось мне по вкусу. - Мэллори поглядел на старика. - А как насчет тебя, Иезекииль?

Тот бросил взгляд на циферблат наручных часов.

- Почти без двадцати девять. Закрываюсь в девять, а потом поведу жену на Таймс-сквер(. Включите телек через пару часиков, может, сумеете углядеть нас.

- Непременно, - Мэллори не потрудился упомянуть тот очевидный факт, что у него в конторе нет телевизора.

- Может, вас нынче вечером вам дадут дельце, - с сочувствием проронил Иезекииль. - Вас тут пораньше, часа в четыре, разыскивали двое парней. Сказали, что могут вернуться.

- Здоровяки? - уточнил Мэллори. - Выглядят так, будто все время жрут анаболики?

- Они самые.

- Они вовсе не собираются нанять детектива, - ответил Мэллори. - Правду сказать, они намерены расчленить его.

- А чего вы им сделали?

- Ни черта.

- Так чего ж они на вас взъелись?

- Вовсе даже и не на меня, - возразил детектив. - Просто они еще этого не знают.

- Чего-то я не улавливаю.

Мэллори вздохнул.

- Нику нужна была ссуда, чтобы отправиться на запад: Дорин совмещает в себе множество качеств - и дурных, и хороших, но ни одно из них не числится в разряде дешевых, так что он шантажировал кое-кого из наших клиентов.

- А расхлебывать предоставил вам?

Мэллори кивнул.

- Смахивает на то, что одному из них представление Ника о методах накопления стартового капитала пришлось не по нраву.

- Так вы бы лучше сказали им, что это не ваша вина.

- Я и собираюсь. Просто пока как-то случай не подвернулся. Что-то в выражении их лиц подсказало мне, что они не расположены к переговорам. Думаю, за пару деньков они поостынут, и мы все уладим.

- Как? - не удержался от вопроса Иезекииль.

- Ну, если ничего другого не выйдет, дам им калифорнийский адрес Ника.

- Это на вас не похоже, мистер Мэллори.

- Я занялся этим делом, чтобы ловить шантажистов, а не укрывать их, - отрезал Мэллори.

- Вот я завсегда ломал об этом голову.

- О чем?

- С чего люди становятся сыщиками. Это вовсе не так завлекательно, как показывают по телеку.

- Тебе бы стоило взглянуть на дело с этой стороны.

- Так чего ж вы им занялись?

- Не знаю, - развел Мэллори руками. - Наверно, насмотрелся фильмов Богарта(. - Он забрал бутылку, подлил виски в кружку, отхлебнул и поморщился. - Действительность оказалась чертовски непохожей на мои мечты, скажу я тебе. По большей части я кажусь себе фотографом, работающим на "Хастлер", а когда мне взаправду повезет сцапать ворюгу или торговца наркотой, он оказывается на воле прежде, чем я успею вернуться в контору. - Он помолчал. - Но больше всего я расстраиваюсь из-за Вельмы.

- Я не знаю никакой Вельмы, - заметил Иезекииль.

- Я тоже, - признался Мэллори. - Но мне всегда хотелось иметь длинноногую, кроткую секретаршу по имени Вельма. Так, ничего особенного: в нарядах от Фредерика из Голливуда, рабски мне преданную и, скажем, самую чуточку не в меру чувственную - просто типичную секретаршу детектива. - Он уставился на бутылку. - А взамен получил Грейси.

- Она неплохая дамочка.

- Не спорю. Но она весит две сотни фунтов, за два года не приняла толком ни одной телефонограммы, болтает только о диатезе своих детей, да вдобавок я вынужден делить ее с одноглазым дантистом и портным, обвешанным золотыми цепочками, как елка. - Детектив задумчиво помолчал. - Пожалуй, переберусь-ка я в Денвер.

- А почему в Денвер?

- А почему бы и нет?

- Вы завсегда толковали про то, чтоб выйти из дела и перебраться куда-нибудь, да только ни разу этого не сделали.

- Может, на этот раз сделаю. Надо присмотреть себе что-нибудь получше Манхеттена. - Мэллори ненадолго примолк. - Говорят, в Фениксе довольно мило.

- Я бывал там. Там можно в самую полночь жарить яичницу прямо на мостовой.

- Тогда в какую-нибудь из Каролин.

Иезекииль бросил взгляд на часы.

- Ну, мне пора, мистер Мэллори, - он встал и направился к двери. - Доброго вам вечерка.

- Тебе тоже.

Выйдя в коридор, старик прикрыл за собой дверь.

Мэллори подошел к окну и пару минут вглядывался сквозь грязное стекло. В конце концов он оторвал чешуйку отлупляющейся краски со стены, поразмыслил над тем, как может такая пустая комнатенка выглядеть столь тесной, и вернулся за стол. Снова откупорив бутылку, он выпил глоток за светлую память очаровательной Вельмы, которой не было на свете. Потом еще четыре - в честь четырех противоестественных половых актов, предложить которые Дорин ему так и не достало отваги (и каковые она, как пить дать, сейчас с радостью выделывает с Фаллико в эту самую секунду), еще один - за последний выигранный заезд Пролета (разумеется, если он в самом деле выиграл хоть один заезд в туманном, отдаленном прошлом; вполне может быть, что он восемнадцать раз отставал на самый волосок) и еще - за год, наконец-то дотащившийся до завершения.