По следу единорога - [69]

— Непременно, — пообещала она. — Удачи вам, Мэллори.

— Спасибо, — сказал он, провожая ее до дверей. — А теперь ступайте.

Он подождал, когда они уйдут, наблюдая сквозь окно, чтобы убедиться, что Принц Уэльский пропустит их беспрепятственно, а после вернулся в контору.

— Спасибо, что отпустил их, Гранди.

— Они в нашей маленькой драме всего лишь статисты, — снисходительно развел руками демон. — К ним у меня нет ни малейшего интереса.

— Он убьет их, как только получит рубин! — встрял Мюргенштюрм.

— Даю тебе слово, — что не убью, — сказал Гранди.

— Он лжет, Джон Джастин!

— В этой комнате только одна особа лгала мне, — обернувшись к Мюргенштюрму, огрызнулся Мэллори. — И только эта особа добровольно вызвалась меня прикончить.

— Я бы не сделал этого! — поклялся эльф. — Я должен был b * сказать, потому что иначе Гиллеспи отдал бы рубин Гранди!

— Знаешь, ты врешь настолько гладко, что, пожалуй, и сам веришь собственным речам, — с отвращением в голосе заметил Мэллори.

— Вы же знаете, что все это правда!

— Ничего я такого не знаю, — отрубил детектив. — Мюргенштюрм, ты ничуть не менее обаятелен, чем все прочие, с кем я познакомился в этом Манхэттене, но очарование не имеет ровным счетом никакого отношения к достоинству.

— Ты весьма проницательный человек, Мэллори, — заявил Гранди, подходя к столу и присаживаясь на краешек. — Ты ведь не собираешься отдать рубин ему, не так ли?

— Нет.

— Джон Джастин! — взвизгнул Мюргенштюрм.

— Рано или поздно всякому приходится познакомиться с плодами собственных деяний, — произнес Мэллори. — Теперь настала твоя очередь.

— Но это несправедливо!

— А убивать Лютика и заточать массу народа не в том Манхэттене было справедливо?

— Но это вовсе не входило в мои намерения! — заныл эльф.

— Когда-нибудь я расскажу тебе, чем вымощена дорога в ад, — пообещал Мэллори, оборачиваясь к Гранди. — Нам он ни к чему. Пусть уходит.

— Он поплатится жизнью за то, что содеял, — неумолимо изрек Гранди.

— Поплатится, — заверил Мэллори. — Его же собственная гильдия прикончит его на рассвете.

— А если он от них ускользнет? — не унимался Гранди.

— Тогда всю оставшуюся жизнь ему придется шарахаться от каждого темного угла из опасения, что мы устроили на него засаду.

— А вот это мне нравится. — Губы Гранди изогнулись в кровожадной ухмылке.

— Так я и предполагал.

— Изыди! — обернулся демон к Мюргенштюрму.

— Но…

— Если ты на рассвете все еще будешь в сфере моих владений, я сам за тобой приду, — пообещал Гранди.

Мюргенштюрм вперил в Мэллори испепеляющий взгляд, с горечью бросив:

— Большущее спасибо, друг!

— Друзья не поступают так, как ты, — возразил Мэллори. — А теперь убирайся отсюда к чертям. Рассвет не так уж далек.

Эльф подошел к двери, хотел было что-то сказать, но вовремя одумался и вышел.

— Подожди. — Гранди на минутку прикрыл глаза, потом открыл их вновь. — Порядок, он вышел из здания. Нам осталось лишь уладить вопрос о цене. Похоже, я единственная заинтересованная сторона из оставшихся.

— Заблуждаешься, — возразил Мэллори. Демон издал #.`b —.% рычание, и струящийся из его ноздрей дым приобрел ярко-синий оттенок.

— А кто ж тут еще?

— Я.

— Ты?! Мэллори кивнул:

— Этот камень — мой пропуск домой.

— Я проверял мембрану. Она останется проницаемой еще часа два-три. Мы можем завершить нашу маленькую сделку, и все равно у тебя будет довольно времени, чтобы вернуться домой, когда отдашь мне рубин.

— Я вовсе не уверен, что собираюсь отдавать его тебе.

— Что?! — зарычал демон, и глаза его засветились еще ярче.

— Ты же Гранди, — растолковал Мэллори. — Ты убиваешь живое. Сеешь моровые поветрия. Убиваешь единорогов ради этих треклятых камней. Ты даже мой Манхэттен сделал опасным. С какой же стати я должен наделять тебя дополнительным могуществом?

— Дурак! — взвился Гранди, подскочив с места. — Ты даже не приблизился к пониманию! — Демон уставился на Мэллори прищуренными глазами, обратившимися в узенькие щелочки. — Неужели ты думаешь, что я хотел убить Лютика?!

— Ну, чертовски очевидно, что уговорить Гиллеспи вернуть единорога ты и не пытался.

— Гиллеспи не должен был убивать единорога! — огрызнулся Гранди. — Он только должен был доставить животное мне!

— А ты, конечно, тут же вернул бы его гильдии Мюргенштюрма, — саркастически произнес Мэллори.

— Ни за что! — взревел демон. — Я бы оставил животное себе, и со временем, когда единорог скончался бы от старости, я присвоил бы рубин, ибо таково мое право. Но я не хотел преждевременной смерти Лютика! Закрытие мембраны невероятно усложняет мою работу!

— Твоя работа состоит в совершении ужасных дел. Какого же дьявола смерть единорога может ее осложнить? Гранди яростно затряс головой:

— Дурак! Моя работа состоит в том, чтобы служить точкой опоры, противовесом худшим тенденциям мира.

— Что ты городишь? — уставился на него детектив.

— Я толкую о том, зачем мне надобен рубин!

— А что это за чушь насчет точки опоры и противовеса?

— Мой долг — служить противовесом худшим тенденциям мира. В этом Манхэттене, где правит анархия и причина не всегда влечет следствие, я воплощаю силу порядка.

— И водворяешь порядок убийствами и грабежами? — недоверчиво поинтересовался Мэллори.