По следам фальшивых денег - [69]

– Роза знала и про то, что я полицейский.

– Зачем же вы ей сказали? Ну, теперь вообще все яснее ясного. Полицейского в городе они убивать не решились – слишком много шуму, потому и заманили в Китай. Итак, к Копытину у нас три ключика, и все три малоподходящие. Во-первых, Гуль. Его, конечно, попытать можно, но этот немец ничего против своего хозяина говорить не станет. До последнего будет держаться, понимая, что если смолчит, то ничего ему не будет, а если начнет вякать – может и головы лишиться.

– А как он объяснит визит ко мне?

– Очень просто. Договорится с околоточным из второго участка, даст ему красненькую, и тот подтвердит, что из-за занятости просил Гуля вместо него меблирашки проверить.

– А про свой интерес к квартирохозяйке Дунаевского он что скажет?

– Что-нибудь придумает. Например, скажет, что вы ему подозрительным показались, и он решил проверить знакомца арестованного фальшивомонетчика. Да что бы он ни сказал, ничего серьезного ему предъявить нельзя. Максимум – на увольнение без прошения. Теперь Наташка. Она, скорее всего, сейчас на одной из заимок Копытина. Сидела там всю зиму и всю весну, надоело ей это, вот она без спросу в город и приперлась. Пришла и сразу узнала про новую копытинскую пассию. Характер у госпожи Саяниной огневой, потому битва и про-изошла. Она в свое время за самим Иваном Павловичем с револьвером по двору бегала.

– Да вы что!

– Да. В десятом, по-моему, году наш благовещенский Крез решил себя каким-нибудь титулом украсить. Нашел в столице одну бедную графиню, престарелый батюшка которой был последним отпрыском рода, и хотел на ней жениться, договорившись с графом, что тот завещает ему права на титул и фамилию. Ударили они по рукам, Иван Палыч домой поспешил, к свадьбе готовиться, граф с дочкой вслед за ним поехали. А Наталья Патрикеевна в ту пору у миллионщика дома жила. Долго не решался Копытин ей о своей задумке сказать, и сказал, только когда ждать уже нельзя было – пароход с их сиятельствами к городу приближался. Наташка, как такую новость услышала, так совсем безумной сделалась. Схватила со стены револьвер и давай за коварным изменщиком гоняться. Сначала он по дому от нее как заяц бегал, потом во двор выбежал. На бегу халат скинул, чтобы не мешал, и во дворе очутился в одном белье. А надо вам сказать, что амурские пароходы всегда не по расписанию в Благовещенск приходят. Тому много причин, я про них говорить не буду. Вот и в тот день пароход не вовремя прибыл. Только не опоздал, как это в большинстве случаев бывает, а на полдня раньше пришел. Их сиятельства постояли на пристани-постояли, не увидели встречающих, взяли извозчика и поехали к господину Копытину. Заходят они во двор его особняка, а тут такая картина – жених в одних подштанниках по двору мечется, а какая-то растрепанная бабенка по нему из револьвера палит. Графиня что-то громко сказала батюшке по-французски, они развернулись и уехали. И деньги, полученные на свадьбу, не вернули. После этого Иван Палыч Наташку выгнал, а себе охрану из ингушей завел. Я из-за этой истории про ее связь с Копытиным вам и не стал писать, думал, что такое не прощается. А оно вишь как вышло!

Тараканов рассмеялся.

– Ну а теперь о третьем ключике. Найти его было труднее всего, но я все-таки отыскал. Судя по описанным вам приметам, отравитель – человек интеллигентный, наверняка с образованием, а таких среди местной хевры[30] мало. Порасспрашивал я своих накатчиков[31], и они мне про одного похожего блатного рассказали. Ваш знакомый юрист – это, скорее всего, некто Химик, из бывших студентов, живет на Северной у одной мамки[32], Софьи Давидовны Сегаль, которая притон с целками[33] держит. Сможете его опознать?

– Я его до конца жизни не забуду!

– Тогда вам сегодня же придется вернуться на родину. Я уже договорился с лодочником, в десять вечера он нас перевезет.

Окраина города была застроена маленькими домикам, похожими на обыкновенные избы. Колмаков взял с собой в пролетку надзирателя Вдовина – человека солидного, которого легко можно было принять за купца.

Извозчик подъехал к последнему дому на улице, слез с козел и постучался в ворота. Через минуту открылась калитка, замелькал огонек. Густой и сочный женский голос спросил:

– Кто тут?

– Мы от господина Полежаева, мадам, приехали скрасить свой одинокий досуг, – откликнулся Колмаков.

– Много вас?

– Двое.

– Заходите, гостями будете.

Сыщики прошли в калитку.

В выходившей на двор стене дома было три окна, задернутых белыми занавесками, сквозь которые проникал слабый свет, озарявший крыльцо в несколько ступеней пред входной дверью. Их встретила высокая, стройная молодая женщина с огромным бюстом. В руках она держала жестяную лампу.

– Цены мои знаете?

– Полежаев сообщил-с. Цена устраивает, – ответил Колмаков.

– За вино и закуски – плата отдельная.

– И про это знаем, хозяюшка. В дом-то позволите пройти?

Дама пропустила гостей вперед, и когда они зашли в узкие сени, разделявшие дом на две половины, заперла на засов наружную дверь.

– Направо извольте, – сказала хозяйка, – там у нас обеденная зала.

Убранство этой большой комнаты совсем не вязалось с убогой внешностью домика. Пол был застлан хорошим ковром. У боковой стены около изразцовой печи стоял диван, покрытый голубым атласным покрывалом. У другой, противоположной, стены – ковровая оттоманка, круглый резного дерева столик с кальяном и вокруг него несколько низких восточного стиля кресел, а прямо против двери – большой стол, вокруг которого стояли резные с высокими спинками стулья. По углам были размещены зеркальный шкаф, комод и этажерка с книгами, китайскими статуэтками и разными безделушками. С потолка свисал громадный китайский фонарь, инкрустированный лакированным деревом и украшенный цветами и драконами.