По следам древних кладов. Мистика и реальность - [8]

Поверив бесовской выдумке, князь разгневался, приказал схватить подвижника и привести к нему для дознания. Однако у монаха из всего имущества оказалась лишь власяница. А на допросе Авраамию удалось обличить беса и добиться расположения князя, который отпустил преподобного «с великою честью».

В этих историях прослеживается прямая связь клада с бесом. С одной стороны, он искушает богатством, с другой — клевещет о находке власть предержащим. Запомним это. Думаю, что многие из нас найдут в своей жизни похожие сюжеты.

Фольклор свидетельствует, что кладоискательство было широко развито на Руси. Предания о кладах и ярых кладоискателях передаются из поколения в поколение. Однако они встречаются и в письменных источниках. Благодаря ним мы знаем имя одного из первых кладоискателей в нашей стране. Им оказался иностранец.

ВЕНЕЦИАНСКИЙ ДВОРЯНИН В ПОИСКАХ ДОНСКИХ СОКРОВИЩ

Надеясь клад найти, глубокий ров Он ископал среди своих садов…

М.Ю. Лермонтов

Венецианский дипломат Иосафат Барбаро в 1436 году предпринял путешествие в генуэзскую колонию Тану (современный город Азов. — Примеч. авт.), расположенную в устье Дона. В то время здесь был оживленный перекресток караванных торговых путей между Европой и Азией. Прожив в Тане 16 лет, он активно занимался торговлей и… кладоискательством. В дошедших до нас записках «Путешествие в Тану Иосафата Барбаро, венецианского дворянина» он сообщает об интересном случае, который произошел во время его пребывания в фактории.

Описывая донскую дельту, И. Барбаро как бы мимоходом отметил: «Там встречается весьма много искусственных насыпей, — без сомнения, надгробных памятников… Этого рода курганов здесь бесчисленное множество, и утверждают, что в одном из них зарыт богатый клад». Упомянул об этом он неслучайно. Дело в том, что еще до приезда в Тану он случайно узнал, что «прибыл туда из Каира человек по имени Гулдебин и сказывал, что будучи еще в Каире, слышал от одной татарской женщины о сокровище», зарытом древними кочевниками в большом кургане недалеко от Таны. Эта неизвестная татарка якобы даже дала наставление, как искать клад, но до своей кончины Гулдебин так и не отыскал сокровище. Причину неудачи своего предшественника хитроумный дипломат объяснял тем, что у того «недоставало умения для отыскания означенного клада». В успехе же своего предприятия он нисколько не сомневался.

В одном из таких курганов венецианец И. Барбаро безуспешно искал клад (фото автора)

В 1437 году семеро купцов собрались в доме венецианского гражданина Бартоломео Россо в Тане. Затворившись от возможных конкурентов и соблюдая все правила конспирации, они заключили между собой письменное соглашение, в котором особо отметили, что «решили употребить все возможные старания для отыскания сокровища… зарытого аланами в кургане, именуемом Контеббе». Скорее всего, сделано это было для того, чтобы впоследствии не возникло претензий при дележе обнаруженных сокровищ. Курган находился в 60 километрах от города и купцы были убеждены, что в нем хранится клад.

Ударив по рукам, они наняли более сотни работников из местных жителей и приступили к активным поискам. Однако через некоторое время раскопки были приостановлены из-за наступивших холодов.

И. Барбаро также принял участие в этих разысканиях, поэтому весьма подробно описал весь ход проведенных работ:

«Курган, к которому стремились желания наши, имеет около 50 шагов в вышину, и вершина его образует площадку, посреди которой находится другой небольшой холм с кругловатой маковкой в виде шапки… Разыскания свои мы начали с подошвы большого кургана… Сначала представился нам грунт земли столь твердый и оледенелый, что нельзя было его разбить ни заступами, ни топорами. Сначала, к общему удивлению, нашли мы слой чернозема, потом слой угля, потом слой золы в четверть толщиною, потом слой просяной шелухи и, наконец, слой рыбьей чешуи…»

Первые результаты обнадежили кладоискателей, и уже ранней весной следующего года раскопки были продолжены. И. Барбаро так описал вспыхнувшую среди них «золотую лихорадку»: «Убедившись еще более в истине слышанного нами, мы в полной надежде найти обещанное сокровище удвоили старания свои… Мы пустились таскать носилки с землей усерднее, чем те люди, которым мы платили, и как раз я стал мастером по носилкам».

Прорыв ход и не найдя клада, они сделали еще две траншеи и дорылись до слоя белого и столь твердого, что в нем легко вырубались ступени, по которым удобнее было таскать носилки. «Углубившись на пять шагов в гору, — сообщает об обнаруженных находках венецианец, — нашли мы, наконец, несколько каменных сосудов, из коих иные наполнены были пеплом, угольем и рыбными костями, а другие совершенно пустые, а также пять или шесть четок, величиной с померанец, из жженой глянцевитой глины, весьма похожих на те, которые приготовляются в Мархии для неводов. Сверх сего нашли мы в кургане половину ручки серебряного сосуда в виде змеи…».

Ожидаемых сокровищ компаньоны так и не обнаружили, но благодаря И. Барбаро вошли в историю русского кладоискательства и даже археологии. Его записки весьма добросовестны, и в определенной степени их можно считать своеобразным научным отчетом, в котором особое внимание уделено, как бы сказали ученые, стратиграфической характеристике памятника. По современным меркам их поиски не завершились безрезультатно. Судя по описаниям, кладоискатели прокопали курган до скалистой основы и обнаружили вещи скифского или сарматского времени, включая и произведения искусства. Сомнительно, однако, чтобы они были удовлетворены полученными результатами. Тем не менее этот эпизод красноречиво характеризует самих кладоискателей: с одной стороны, расчетливых и предприимчивых купцов, с другой — наивных романтиков, так простодушно пошедших на риск из-за непроверенной легенды.