По следам бесконечности - [30]

Значение этого шага было не только в том, что он явился очередным этапом в развитии математики. С одной стороны, он позволил подвести стройный логический фундамент под все здание математической науки, а с другой — поставил целый ряд принципиально новых проблем. И те усилия, которые были предприняты для их решения, привели к возникновению новых плодотворных ветвей математики, способствовали более глубокому пониманию картины мира, утверждению более прогрессивного стиля научного мышления.

Таков путь. Таков итог. То, с чем пришла математика к восьмому десятилетию XX века.

Много сходного и в истории изучения проблемы бесконечности Вселенной. Об отдельных ее этапах и проблемах — речь впереди. Важна цель.

Видимо, дело не только в том (так по крайней мере подсказывает опыт математики), чтобы ответить на вопрос, конечна Вселенная или бесконечна, хотя это очень и очень важно. Но не менее важно выяснить, что за всем этим стоит, какие свойства материи, какие особенности строения окружающего мира. А это, в свою очередь, необходимо не только для того, чтобы просто больше знать и больше уметь, но прежде всего для того, чтобы сам человек как разумное существо поднялся на новую более высокую ступень своего развития.

В конце концов именно таков итог фундаментальных научных свершений, даже независимо от количества чисто практических приложений, которые они повлекли за собой.

Таково положение вещей с позиций, так сказать, большой философии. И это вполне естественно. Ведь не случайно же философия всегда интересовалась бесконечностью, справедливо видя в ней одно из самых ярких проявлений диалектики природы.

Но если так, то, может быть, философия, диалектический материализм, способна дать по проблеме бесконечности Вселенной и какие-то конкретные рекомендации? Скажем, наметить пути, установить какие-то критерии, определить, что возможно, а чего в природе быть не может ни при каких обстоятельствах?

И тут мы подошли к вопросу, который имеет для развития науки отнюдь не умозрительное значение.

Декабрь 1970 года. Москва. Зал заседаний Дома ученых. Второе Всесоюзное совещание по философским проблемам современного естествознания. Событие, отнюдь не рядовое, если учесть, что за всю историю советской науки подобных совещаний было всего только два и с той поры, когда состоялось первое, прошло довольно много времени.

В числе основных докладчиков философы Копнин, Омельяновский, Казютинский, ученые-естественники Амбарцумян, Блохинцев, Фок, Дубинин, Анохин, Берг. Астроном, физики, генетик, физиолог, кибернетик…

Случайность?

— Хочу отметить, — подчеркнул выступавший с первым докладом академик Амбарцумян, — что за последние годы союз философов и естественников существенно укрепился. Теперь уже все считают, что решать те или иные конкретные проблемы могут только конкретные науки на основе изучения свойств реального мира. Попытки путем чисто логических рассуждений выводить из философских идей конкретные естественнонаучные результаты в настоящее время справедливо отброшены.

Непосвященному этот пассаж покажется загадочным намеком. На самом же деле все очень просто. Амбарцумян имел в виду то обстоятельство, что было время, когда некоторые философы, не поспевая за стремительным развитием естествознания, упрямо защищали устаревшие представления и о своем месте в процессе познания, и о взаимоотношениях между философией и естественными науками.

Между тем Ф. Энгельс еще на заре формирования физики, химии, биологии, которые позже обогатились поразительными открытиями, обращал внимание на изменения, вызванные этими науками в философии. «…Это вообще уже больше не философия, — говорил он, — а просто мировоззрение, которое должно найти себе подтверждение и проявить себя не в некоей особой науке наук, а в реальных науках. Философия, таким образом, „снята“, т. е. „одновременно преодолена и сохранена“, преодолена по форме, сохранена по… содержанию»[8].

Наконец еще раз напомним, что В. И. Ленин, защищая выдающиеся достижения естествознания от попыток истолковать их с идеалистических позиций, прямо подчеркивал, что диалектический материализм сам меняет свой вид с каждым великим научным открытием.

В настоящее время подавляющее большинство советских философов, работающих в области естествознания, всячески стремится к самому тесному контакту с представителями естественных наук, к совместному решению наиболее сложных, принципиальных проблем.

Да иначе и быть не может.

«…Естествознание прогрессирует так быстро, — писал В. И. Ленин, — переживает период такой глубокой революционной ломки во всех областях, что без философских выводов естествознанию не обойтись ни в коем случае»[9].

Именно в те периоды, когда происходит смена научных взглядов, когда привычные представления уступают место принципиально новым идеям, с особенной яркостью и отчетливостью проявляется тесная связь между естествознанием и философией.

«Конец натурфилософии, разумеется, не означает, что природа перестала быть объектом философского мышления, — говорит один из ведущих советских философов академик П. Федосеев. — Так могут ставить вопрос позитивисты, а не сторонники материалистической диалектики. Воспроизведение общей картины мира в свете современной науки — это непременная обязанность философов-марксистов. Наиболее общие законы развития бытия и мышления, в том числе, стало быть, и общие законы познания природы, были и остаются предметом материалистической диалектики. Мы считаем бесспорным, что есть диалектика природы, есть философия естествознания или, как мы чаще сейчас называем, философские проблемы естествознания. Но мы отрицаем натурфилософию в специфическом смысле — именно как метод решения естественнонаучных проблем путем философских умозаключений взамен специальных наук».