По пятам - [3]
14 ноября 1923 года.
Город Нижний Тагил
Дверь обита железом. В ней, на высоте человеческого роста, квадратное зарешеченное оконце размером в ладонь. К косяку и двери приделаны две железные скобы, охваченные дужкой увесистого замка.
Андрей Шашуков, двадцатилетний милиционер, почти неотрывно смотрел на зарешеченный квадратик и внутренне вздрагивал, когда в этом квадратике появлялись два голубых жгучих глаза. Вот и опять они выставились. Пересиливая робость, Андрей постукал прикладом винтовки о стертые половицы исправдомовского коридора и со всей строгостью, на которую был способен, приказал:
— Эй, ты, убери гляделки, не то штыком пырну!
Арестованный укоризненно произнес:
— Ах, как это жестоко, дружочек. Здесь же темно, крысы бегают...
— Поговори еще...
Андрей Шашуков, когда его назначили охранять двух убийц, содержащихся в исправдоме № 8, готовился к встрече со звероподобными дядьками: и рост — головой в потолок, и черная тряпица наискось по глазу, и бороды нечесаные. Оказались мужики как мужики. Этот курчавый, с голубыми глазами, вообще черт знает что. Господинчик. Чуть старше его, Шашукова. А голос какой — артист да и только! Наверное, от девок отбою не было. И ведь надо думать: человека ему зарезать — все равно что курицу.
Отогнав голубоглазого от двери, Андрей нащупал бумажку в кармане штанов, поднес к глазам. На круглом, простодушно-губастом лице его появилась ухмылка. «Фамилии-то. Николай Зось, Павел Ренке... Не иначе, из буржуев. Ишь, опять горло дерет!»
Из камеры доносился приятный, хорошо поставленный альт:
Милиционер сердито пнул в железную обивку.
— Ты чего казенные сапоги бьешь? — раздалось над ухом Андрея Шашукова.
Андрей и не заметил появления старшего милиционера Быкова.
— Да вот, Егор Сергеевич, бандюга хайло раззявил...
— Ладно. В больницу приказано отвести. Отпирай.
Шашуков загремел запором, распахнул тяжелую скрипучую дверь и крикнул в затхлую темноту:
— Подследственные, выходи!
Первым вышел на свет Павел Ренке, невысокий шатен с крючковатым носом. Застегнул куртку из телячьей шкуры, вспушил пальцами нежный мех котиковой шапки и прикрыл ею курчавую голову. Зось одет был менее шикарно. Примечательной была лишь новая шинель.
Егор Сергеевич строго осмотрел арестованных и, не глядя на Шашукова, бросил ему:
— Поведешь ты. Гляди в оба. Заерепенятся — бей из винта без разговоров.
По пути в городскую больницу неожиданно остановившийся Зось ударил конвоира в висок. Падая, Андрей нажал на спусковой крючок. Пуля угодила бандиту в переносицу. Второго выстрела не последовало. Ренке стремглав бросился на упавшего Андрея и мертвой хваткой вцепился ему в горло.
Так и нашли Андрея Шашукова на пустыре, навзничь поверженного, обсыпанного семенами переспевшей лебеды. Рядом лежал труп в новой австрийской шинели.
Павел Ренке исчез.
21 ноября 1923 года.
Город Нижний Тагил
Если бы начальник губернской милиции Петр Григорьевич Савотин видел в эти дни своего молодого друга Федора Заразилова! Но он не мог его видеть. Мотался Федор по Тагильскому уезду. Изнурительная, напряженная работа вконец иссушила начальника УГРО. Степша Спиценко стал не в меру раздражительным, у Коли Захарова куделистые вихры сбились в кошму, со щек исчез румянец. Ошеломленные зверским убийством в Невьянске, парни не жалели себя. Шаг за шагом приближаясь к раскрытию преступления, они объехали десятки деревень, опросили сотни жителей. Следы вели в Нижний Тагил.
13 ноября в Тагиле сотрудники УГРО остановились на частной квартире под видом плотников, ищущих работы. Федор приказал Спиценко и Захарову немедленно ложиться спать, а сам, чтобы закрепить легенду о безработных шабашниках, взялся помогать хозяину рубить для бани сруб. Да так и протюкал топором до самых сумерек. А на следующий день пришла весть о побеге Павла Ренке и убийстве милиционера Шашукова.
Заразилов сразу предположил: новое преступление совершено не при случайном стечении обстоятельств, а было подготовлено. Ведь так и не дознались, кто же звонил в исправдом и распорядился вести заключенных в больницу. Но если побег подготовлен, то кем? Не теми ли, кого ищет он, Заразилов?
И чем больше думал об этом Федор, тем крепче утверждался в своем предположении.
О самом Павле Ренке он знал всё. Нижнетагильский плотник Ренке два года назад был призван в Красную Армию. Имея неплохой голос, играл на сцене красноармейского театра. Там спутался с заезжей балериной, содержание которой требовало больших денег. Ренке обокрал полковую кассу и дезертировал. Во время скитаний возлюбленная пыталась скрыться со всей наличностью. Ренке нагнал ее уже на вокзале и на виду у всех жестоко расправился с нею.
Скрываясь от правосудия, сколотил шайку, с которой совершил несколько дерзких ограблений.
Задержали его случайно — при облаве на притоны, густо рассыпанные вдоль берега Тагилки. Взяли вскоре после убийства Клестова, везшего в Тагил бочку с керосином, муку и мануфактуру. Ренке должен был предстать перед судом за дезертирство, ограбление полковой кассы, за убийство балерины и многие другие преступления.
