По приговору звезд - [27]

Х а н а л и. Да, сынок…

Ф а р и д. Сколько вам лет?

Х а н а л и. Если по паспорту — шестьдесят пять.

Ф а р и д. Сколько лет вы здесь работаете?

Х а н а л и. Почитай с тех пор, как под ногами землю почувствовал. Извини за любопытство, зачем тебе это?

Ф а р и д. Вы не получаете пенсию?

Х а н а л и. Не получаю и получать не хочу.

Ф а р и д. Отчего же? Принесите документы — оформим.

Х а н а л и. А кто ты такой, сынок?

Ф а р и д. Я работаю здесь.

Х а н а л и. Вместе с Гюмюшовым?

Ф а р и д. Да.

Х а н а л и (гневно). Иди, сынок, займись своим делом.

Ф а р и д (удивленно). Отчего?

Х а н а л и. Сказано тебе — иди займись делом.

Ф а р и д (еще более удивленно). Но отчего?

Х а н а л и. Слушай, отвяжись от меня. Когда ты только выходил на дорогу, я уже возвращался. Меня моя метла прокормит.

Ф а р и д (ненадолго задумавшись). Дядя Ханали, а может, вы все-таки скажете, почему не хотите получать пенсию?

Х а н а л и. Эта метла намного честнее, надежнее вас.

Ф а р и д (настойчиво). Дядя Ханали, все равно вы скажете мне, в чем дело. Я не отстану… Ей-богу, не отстану. Вы должны мне все объяснить.

Х а н а л и (подходит к окну, опирается на метлу). Ты, пожалуйста, не хитри со мной. Уж наверное знаешь больше моего.

Ф а р и д. Дядя Ханали, могу поклясться чем угодно, я ничего не знаю. Ведь я только вчера стал здесь работать.

Х а н а л и (окидывает внимательным взглядом Фарида, затем говорит, чуть понизив голос). Сынок, несколько месяцев назад этот ваш Гюмюшов на этом самом месте остановил меня и говорит: «Ты уже стар, к тому же мой земляк, приходи — оформим пенсию». Что я мог сказать? «Да упокоит аллах душу твоего отца, приду». И тут-то все и началось — принеси эту справку, ту справку… Тянул целый месяц, а потом говорит: «Старик, ты, видать, человеческих слов не понимаешь. Ты должен что-нибудь дать, тогда пенсия будет оформлена». Я плюнул и ушел. Конечно, Гюмюшову выгодней определить пенсию Сары, чем мне.

Ф а р и д. А кто такой Сары?

Х а н а л и. Обыкновенный спекулянт, проходимец. Дня нигде не проработал, а пенсию получает.

Ф а р и д. Дядя Ханали, а вы не пытались жаловаться?

Х а н а л и. Я?.. Жаловаться?.. Сынок, я в жизни никому не делал зла.

Ф а р и д. Вот тут вы ошибаетесь, дядя Ханали. Такое оставлять безнаказанным нельзя.

Х а н а л и. Нет, сынок, это не по мне. Я в жизни ни на кого не жаловался, никому зла не делал.

Ф а р и д. А вот я знаю, что вы способны на плохое.

Х а н а л и. Я?..

Ф а р и д. Да, вы! Как же можно допускать, чтобы Гюмюшов издевался над вами? Раз молчите, не жалуетесь, значит, вы развязываете руки таким, как Гюмюшов. Помогаете ему прикрывать спекулянтов, обманывать государство.

Х а н а л и. Сынок, я вверил его воле аллаха. Пусть всемогущий покарает его на том свете…

Ф а р и д (машет рукой). На том свете… А пока пусть живет в свое удовольствие, обманывает, водит вокруг пальца таких, как вы. Так, что ли? Нет, дядя Ханали, это не пройдет. Вы должны защищать свои права. А где сейчас ваши документы?

Х а н а л и. Дома. Где же им еще быть?

Ф а р и д. Берите документы и приходите ко мне.

Х а н а л и. Нет, сынок, не стану я в моем возрасте таскаться по кабинетам. Пока Гюмюшов здесь, я через порог этого учреждения не переступлю.

Ф а р и д. Дядя Ханали, вы только принесите документы, а я постараюсь в течение одного дня оформить пенсию…

Х а н а л и. Да продлит аллах твои дни, только я не приду. (Собирается уйти.)

Ф а р и д (властно). Вы придете и будете бороться с такими, как Гюмюшов. Обязательно придете.

Х а н а л и. Какая борьба, сынок? Я уже не в том возрасте, пусть другие борются…

Ф а р и д. Дядя Ханали, если не придете, я сам вас вызову.

Х а н а л и. Хорошо, я подумаю… Борьба? Надо же…

Фарид глядит вслед ему, качает головой. Возвращается в учреждение, просматривает дела. Входит  Б а л в а з о в.

Б а л в а з о в. Готово что-нибудь на подпись?

Ф а р и д. Нет…

Б а л в а з о в. И чем ты только занимался с утра? То, что я еще не отдал приказ о твоем зачислении в штат, еще ничего не значит. Как только выкрою минутку, подпишу. Чего не сделаешь ради земляка! Да… Чем же мне заняться? Даже на подпись ничего нет. Куда мне, бедняге, девать время? Что ты читаешь?

Ф а р и д. Так. Перелистываю старые пенсионные дела. Вы когда-нибудь просматривали их?

Б а л в а з о в. Меня тошнит от новых дел, а ты хочешь, чтобы я смотрел старые. Вот если бы меня избрали председателем исполкома…

Ф а р и д. Работы и здесь много, было бы желание.

Б а л в а з о в. Милый мой, ты хочешь сказать, что я не работаю? Изберут в президиум — сажусь, подготовят бумагу — подписываю.

Ф а р и д. Разве дело в подписи, Балвазов?

Б а л в а з о в. А в чем же? Что ни говори, работа начальника — ставить подпись.

Ф а р и д. Балвазов, я просмотрел дело 1488, тут имеется ваша подпись, стоит печать, а документы не в порядке.

Б а л в а з о в. Там, где стоит моя подпись, все в порядке — копейка в копейку.

Ф а р и д. Но ведь вы тоже можете ошибаться.

Б а л в а з о в. Балвазов не ошибается. Не утруждай себя пустяками. Прежде чем научиться ставить такую подпись, я исчеркал две тетради.

Входит  К я з ы м. Здоровается. Фарид подвигает ему стул.