По приговору звезд - [14]
Г е ю ш. В поливальщики бы я пошел, а письма писать не буду.
Т у м а д ж е в. Когда одумаешься, приходи.
С а м а н д а р. Сколько бы ни думал, все равно дважды два — четыре.
Г е ю ш. До свидания. (Уходит.)
Т у м а д ж е в. Ну, как не вспомнить слова Омара Хайяма:
С а м а н д а р. Кому же достанется Алийя?
Т у м а д ж е в. Действуй по заранее выработанному плану, и твои дела будут на мази.
Самандар уходит.
Голос Гусейна: «Цып-цып-цып… Чтоб мать твоя плакала, чтоб нос у тебя распух, тот, кто видел мою рябую курочку и не говорит. Цып-цып-цып…»
Т у м а д ж е в (открывает дверь настежь). Гусейн, эй, Гусейн, заходи!
Г у с е й н. Не могу, у меня несушка пропала, поищу проклятую, чтоб ее моль сразила.
Т у м а д ж е в. Стоит ли волноваться из-за одной курицы?
Г у с е й н. Я люблю яичницу. Чтоб сгорел тот, кто поймал мою курицу.
Т у м а д ж е в. Забыл ты меня, Гусейн, ох забыл, как вместе работали.
Г у с е й н. Не следует так говорить, товарищ Тумаджев.
Т у м а д ж е в. Как только меня сняли с работы, Рахшанде-ханум и тебя прогнала из правления: мол, мужчина не должен быть машинисткой.
Г у с е й н. Чтоб ей светлого дня не видеть. Она решила, что я приложение к тебе. Но не беспокойся, сейчас мои дела идут как надо. Никто не смеет и слова сказать, только теща, но что с нее возьмешь — отсталый элемент.
Т у м а д ж е в. Надеюсь, твоя жена тоже получила премию? Рахшанде, конечно, ее не забыла?
Г у с е й н. Чтоб у нее печень лопнула, у этой Рахшанде, как же не забыла, даже швейную машинку и то не подарила!
Т у м а д ж е в. Это из зависти. Если говорить по чести, нашим председателем следовало избрать такого заслуженного человека, как твоя жена. К ней я бы с удовольствием пошел заместителем. Если б ее назначили председателем, все бы жили хорошо.
Г у с е й н. Моя жена — скромный человек. Это Рахшанде всюду хочет пролезть первой.
Т у м а д ж е в. Не печалься, мы что-нибудь придумаем. Весь актив села думает, как исправить положение.
Г у с е й н. Чтобы твоя жена прославила твой дом, дорогой товарищ Тумаджев, чтобы сын твой превратился в богатыря и стал руководящим работником районного масштаба. Чтоб и дня у него не было без большой должности. Дай бог.
Т у м а д ж е в. Спасибо, но без труда, как говорится, не вытащишь рыбку из пруда. Приступим к делу.
Г у с е й н. К какому делу?
Т у м а д ж е в. Напишем парочку писем.
Г у с е й н. О ком?
Т у м а д ж е в. Как о ком? О Рахшанде, конечно.
Г у с е й н. Нет, товарищ Тумаджев.
Т у м а д ж е в. Не волнуйся, твоей подписи не будет.
Г у с е й н. Нет, товарищ Тумаджев.
Т у м а д ж е в (закрывает дверь на ключ). Никто ничего не узнает.
Г у с е й н. Пустите меня, товарищ Тумаджев, у меня ребенок в мокрых пеленках, надо поменять.
Т у м а д ж е в. Ты хочешь, чтобы твоя жена стала председателем, а написать пару писем не желаешь?
Г у с е й н. Жена и теща выгонят меня из дома.
Т у м а д ж е в. Ты что, боишься своей жены?
Г у с е й н. Понимаешь, моя жена дружит с Рахшанде, чтоб она сгорела.
Голос Иншаллаха: «Эй, Гусейн-ханум, Гусейн-ханум, я нашел твою курицу».
Г у с е й н. Да не унять тебе боли в селезенке, не смей меня так называть, ой, чтоб над тобой взошло солнце, я тебе подарю яйцо.
Голос Иншаллаха: «На что мне яйцо, у моей матери полный курятник кур».
Г у с е й н. Тогда с меня сто грамм.
Голос Иншаллаха: «Я бросил пить. Эй, Гусейн, где ты прячешься? Может, уже пишешь анонимку под диктовку?»
Т у м а д ж е в. Ну погоди, алкоголик, сукин сын…
Г у с е й н. Нет, клянусь твоим здоровьем, Иншаллах.
Голос Иншаллаха: «Гусейн, выходи из этого замка скорей. Не боишься, что тебя посадят за анонимку в тюрьму? Пожалей своих космонавтов — Ракету, Спутника и Лунника».
Г у с е й н. Открывай скорее дверь, товарищ Тумаджев.
Т у м а д ж е в (открывает дверь). Убегаешь, ну пожалеешь. (С силой толкает Гусейна, который вываливается из ворот на улицу.) Трусливая мартышка.
Г у с е й н. Я трусливая мартышка?! (Гневно поворачивается, хватает Тумаджева за воротник пиджака и трясет его изо всех сил.)
Тумаджев спотыкается и падает на землю. Гусейн уходит.
З а н а в е с.
Та же сцена, что и в первой картине. На авансцене С а м а н д а р преследует стремительно идущую А л и й ю. Издали за всем этим наблюдает Г е ю ш.
С а м а н д а р. Алийя, подожди-ка!
А л и й я. Что случилось, дядя Самандар?
С а м а н д а р. С каких пор я для тебя «дядя Самандар»?
А л и й я. Ну не дедушка же, еще обидитесь.
С а м а н д а р. Я и на «дядю» обижусь, клянусь твоими похожими на вишни глазами.
А л и й я. Какие вишни, что вам надо?
С а м а н д а р. Алийя, я развожусь с женой.
А л и й я. Молодец Гюльчохра — надоело кормить тунеядца. Только мне какое дело до вас, я не работник загса, не служу в сельсовете, мне-то что до вашего развода?
С а м а н д а р. О первопричина моих бессонных ночей… Лик розы освежен дыханьем весны…
А л и й я. Дядя Самандар, ты случайно не сошел с ума? Думай, что говоришь!
С а м а н д а р. Возможно, я сейчас выгляжу немного глуповатым, но если ты скажешь «нет», то я превращусь в безумца, которого надо привязать цепями.