По праву короля - [41]
И разумеется, сын вырос и обязательно отомстит за мать.
Все бы ничего, но король имел подозрительное сходство с Гардвейгом.
«Вот о чем говорил Корвус» — понял граф. И принялся — нет, не бить менестреля. Вместо этого Альтрес Лорт пригласил его к себе за стол и принялся расспрашивать. Увы — безрезультатно.
Баллады переходили из рук в руки, меняли хозяев, а уж место, где ее сочинили….
Да кто ж его знает?
Перенял от собрата, вот и весь сказ. Репертуар обновлять надо, а то и побить могут.
Альтрес поблагодарил, и даже одарил менестреля парой медяков, но вечер был испорчен безвозвратно. Здесь и сейчас он лишний раз убедился, что зреет нечто. И возникали закономерные вопросы.
К примеру — ты куда смотрел, кретин горбатый?
Ты чем думал?
А если рядом с королем предатели?
А если… если он не успеет?
Со злости на себя (бесперспективно, но больше-то злиться и не на кого), Альтрес приказал подать в номер кувшин с вином, выпил его со спутниками и отключился. Похмелья с утра не было, но вечер все равно оказался решительно испорченным. А так хорошо сиделось, так отдыхалось…
И надо же было этой бродячей пакости все испоганить?
Хорошего в этой ситуации было одно.
Трактирщик оказался человеком мудрым, и лошадь была подкована задолго до того, как вниз спустился ее хозяин. Да и остальных коней кузнец посмотрел, чтобы больше такого не случалось Выезжай в любой момент.
Но кто же копает под Гардвейга?
Уэльстер, дорога.
Вопль раздался так близко и так громко, что подскочили все.
Джерисон опрометью подхватил меч и вылетел из палатки. Хорошо хоть в штанах спал и в рубахе — дорога же.
Лиля тоже подхватилась и принялась одеваться… остановило ее выражение на лице дочери.
Зловредное такое…
— Мири?
Малявка улыбнулась.
— Барон кричал. Точно.
— А что ты об этом знаешь? — преисполнилась подозрений Лилиан.
— Мам, он мне все равно никогда не нравился…
Лиля вздохнула, перестала одеваться и плюхнулась на походную кровать рядом с дочерью. Ей барон тоже не нравился, но надо же малявку отмазывать, если что?
— Дитя мое, если человек тебе не нравится, это не повод его убивать.
— А помучить? — уточнило милое дитя.
Лиля вспомнила сакральную фразу из анекдота про еврея: «это не дети, это сволочи», и удавила в себе желание оторвать дочке уши. Вместо этого она подняла брови и поинтересовалась:
— И сколько времени пройдет, прежде, чем сюда явится папа, с желанием оторвать тебе уши? Или голову?
— Никто не узнает, — мордяха у ребенка была хитрющая… хотя какой там ребенок? Почти десять лет, а в этом мире и в четырнадцать замуж выдают. Чертененок!
— Чего не узнает?
— Ну, мааааам!
Прогуливаясь по своим важным делам, к берегу реки, Миранда обнаружила ужа. Породу его она не знала, но внешний вид сомнений не оставлял. Уж лежал, переваривал какую-то зверушку, судя по характерному утолщению на теле, и чихать хотел на окружающий мир.
Окружающий мир его в покое не оставил.
Миранда не любила барона Фремонта.
Итак, у нас имеются — один уж, один барон и один мстительный ребенок. Как это совместить?
Да элементарно.
Ляле приказывают стеречь ужа.
Миранда мчится к обозу и незаметно утаскивает с одной из повозок пустой кувшин из-под вина. Есть такие. Пить благородным господам хочется, и холодненького хочется, и везут его в коробах-термосах, а потом рядом складывают пустую посуду. Мири знала, где стоит эта телега, проблем у нее не возникло.
Посадить ужа в кувшин?
Это сложная задача только для тех, кто боится змей. Миранда их не боялась. Вот ни разу, ни два раза. Это же ужик, они забавные, ей мама Лиля показала…
Мама Лиля мысленно прокляла себя, и свои ценные инициативы. Кто ее дернул за язык вспоминать о детских проказах? В том числе, как они когда-то поймали ужа, покрасили гуталином и выдавали за гадюку? Лучше б рассказала, как их за это выдрали!
Неделю задницы горели!
Наверное, не стоило пугать жену подполковника, протягивая бабе змейку и предлагая поцеловать.
С посадкой ужа в кувшин Миранда справилась, не напугав змею. А в кувшине тем более, тихо, темно…
Кувшин, от которого пахло вином, был водружен на стол в палатке барона, а мелкая поганка откланялась. Остальное — неизвестно, но судя по воплю…
Лиля примерно знала повадки ужей. Шаги они с дочерью услышали одновременно.
— Молчи. И никому ни слова.
Миранда послушно кивнула. Попа у нее не чесалась и в массаже розгами не нуждалась, вот еще!
В палатку, давясь от смеха, ввалился Джес. Бросил меч, уселся рядом со своими женщинами, и от души расхохотался. По лагерю тоже смеялись, то там, то здесь…
— Что случилось?
— Каким-то образом, к барону в палатку залез уж.
— И что? Хорошо, не гадюка, — нахмурилась Лиля.
— Хорошо… он залез в кувшин с вином. Барон решил чуть-чуть выпить на ночь…
— И вытряхнул ужа из кувшина? — невинно уточнила Лиля, уголки губ которой начали подергиваться. — Он его за гадюку принял?
— Сначала — да.
— И заорал?
— Барон говорит, что заорал он уже потом…
— Когда — потом?
— Когда ужа стошнило.
Вот тут захохотали уже все. И Лиля, и Миранда.
Лиля знала это ужиное свойство. Есть у ужа специальные вонючие железы, и вонять он может не хуже скунса, уж поверьте. При опасности.
А еще при опасности, змея срыгивает полупереваренную пищу и спасается бегством. Так что… барону не повезло. Резко.
Софья Романовна Ромашкина, бизнес-леди и глава крупной компании, о своем диагнозе знала. И к шансу «обрести новую жизнь» и «переселиться в новое тело» отнеслась с нормальной для умного человека иронией. Поэтому первым шоком для нее стало пробуждение вообще, вторым – пробуждение в теле маленькой девочки и третьим – осознание, что девочка эта – царевна Софья. Та самая, сестра, с которой потом будет бороться за власть Петр I. Однако изумление – проходяще, а желание жить, и жить достойно, – вечно. Как же все случится на этот раз? Опять несбывшиеся надежды, поражение, монастырь? Или все-таки возможен иной выход? Из терема, из старорусской жизни с ее запретами и обычаями? Из безысходности, которая от рождения до смерти сопровождала каждую русскую царевну?
Нет ни минуты покоя ее сиятельству графине Лилиан Иртон, некогда студентке-медику. Не успела домой вернуться – как кошмар начинается. Падчерица приехала и скандалы закатывает. Убийцы страшные бегают. Работорговцы пожаловали в гости. Сосед опять же подозрительный заявился. Королевский доверенный за каждым шагом следит. И со всем этим как-то надо справляться! Ну что ж… такая работа.
Блеск и интриги королевского двора ослепляют, но за их красотой часто прячутся черные мысли и дела. Круги замыкаются, графиня Лилиан Иртон должна найти свое место в новом мире – и она готова заплатить за него. Но какова цена счастья для этой женщины?
Попасть в другой мир? Очень даже просто. Если ты правильный попаданец – тебе будет счастье с первого момента. Магические способности, верные друзья, принц с претензией на ЗАГС и даже – если автор расщедрился – новое шикарное тело. Это правильно. А вот если тебе всего двадцать лет? Ты медик. И знаешь только медицину. Ну и так, всякие женские мелочи… Ни энциклопедических знаний, ни всяких бонусов – тело и то не свое. А жить-то надо! Жить-то хочется… А вокруг – Средние века, и место женщины в них за плинтусом. Или смотря какая женщина?
Случайное совпадение — и Юлька, будущий биолог, становится студенткой лучшего на два мира Магического универа. Казалось бы, все новое, все незнакомое… Или нет? Учеба, дружба, любовь — разве они не одинаковы во всех мирах? Опасности, приключения, заговоры, враги — и это есть везде. Но студенты факультета боевой магии, на который поступила Юлька, трудностей не боятся. На опасность — начхать, приключению — обрадоваться, заговор — раскрыть, врага — убить… все правильно? А если что-то спутаем — друзья помогут.
Сказки заканчиваются свадьбой? Ошибаетесь, они с нее – начинаются. Мирный договор с Вирмой, и на остров отправляются его высочество Ричард и ее высочество Анжелина. Какое решение примут боги вирман, сплетая клубки судеб в прихотливое полотно? Удастся ли им уцелеть в войне между кланами? Сватовство – и в Уэльстер за ее высочество Марией отправляется граф Иртон с семьей. А в Уэльстере неспокойно, в Уэльстере зреет бунт. Не окажется ли семейство Иртон в самом центре событий? Хотите мирной жизни, ваше сиятельство? Готовьтесь к войне.
Попала в другой мир и случайно стала ведьмой для нечисти? Все тебя забыли и возвращаться некуда? Не беда! Наши и не с таким справлялись. Теперь Даше, а точнее, уже Лиссе Лисеевне, предстоит обучиться в Университете Заговоров и других Пакостей и стать чуть ли не самой настоящей Бабкой-Ёжкой! А также попутешествовать между магическими параллелями, помочь черным магам в их секретном расследовании, от которого зависит жизнь всех обитателей мира, и, конечно же, найти настоящую любовь…
Догадывался ли Гаузен, обычно не склонный к героическим поступкам, что в скором времени ему предстоит спасать не одну, а сразу двух девушек? Прекрасней первой он не встречал, а вторую он даже в глаза не видел! Тут уж не до взбалмошного принца с его занудным заданием. А древняя реликвия, полученная от обиженного жизнью призрака, впутает в такие неприятности, что в одиночку не расхлебать! Без паники! Причина всех неприятностей запросто может послужить ключом к их решению. Вот что нужно знать, оказавшись в переплете… В переплете Книги Знаний.
Сколько всего на меня навалилось после одного вечера! Но письмо из академии магии — это уже слишком! И ведь отказаться нельзя! Теперь нам с сестрой предстоит отправится в другой мир. Что нас ждёт? Приключения? Дружба? Любовь? Или выживший из ума призрак, от которого мы должны избавиться? Но как нам это сделать в мире, где мы никому не можем доверять?
Диалоговый опус о массовых попаданцах. Имеются сленг, стёб, спам, рояли.
«Калейдоскоп феникса» – это уникальное издание, собравшее в себе экспериментальные произведения малой прозы. Для произведений характерен сюжет, изображающий мрачные события и катастрофы, трагические изменения человеческого сознания, охваченного страхом и теряющего контроль над собой. Для них типична зловещая, угнетающая обстановка, общая атмосфера безнадежности и отчаяния. Мистичность этих произведений обусловлена стремлением автора разгадать метаморфозы человеческой психики и познать её тайные свойства и патологии, обнажавшиеся в «аномальных» условиях.
Эта удивительная повесть про путешествие во времени одного современного русского мальчика принадлежит перу известного сценариста, художника и актёра Александра Адабашьяна (сценарист: «Несколько дней из жизни Обломова», «Неоконченная пьеса для механического пианино»; художник-постановщик: «Раба любви», «Свой среди чужих, чужой среди своих» и др.) и режиссёра Анны Чернаковой. Герой повести попадает в прошлое своей семьи и по мере развития событий углубляется всё дальше и дальше во тьму веков, оказываясь в конце пути в XIV веке у своего пра-пра-пра-пра… – деда.
Цикл: Средневековая история 8. В тексте есть: Обмен разумами, Придворные интриги, Средние века, Становление героя Отсутствие выбора — тоже выбор. Нет выбора у мятежников — они готовы драться до конца. Нет выбора у графини Иртон — она защищает себя и дочь. Нет выбора у графа Иртон — он должен выжить и найти свою семью в хаосе мятежа. Нет выбора у Альтреса Лорта — он обязан отомстить за брата и спасти то, что возможно… Нет выбора у Ричарда и Анжелины — любовь не щадит даже королей. Кто победит в смертельной игре и какую цену придется за это заплатить? Кости брошены.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Графиня Лилиан Иртон и дома не может жить спокойно. Совершают налет работорговцы, пытается похитить любимую падчерицу злонамеренный сосед, подкатывает с неприличными предложениями учитель истории — и что со всем этим делать? Это еще не считая отравителей. Но наша современница, волей судьбы перенесенная в тело графини, справится со всеми проблемами. Отравителей в тюрьму, похитителей на виселицу, падчерицу воспитывать, производство налаживать… О-хо-хо, ведь графиня всего одна, и ей не разорваться. А дело делать надо.