Не может совесть их уклониться от ответа и потому, что предлагаемые их вниманию статьи не просто вызов на спор или на борьбу во всеоружии логики и знания. Кроме всесторонности и ученого беспристрастия, которыми отличается изложение автора, он очевидно поддерживается на той высоте созерцания, на которую поставил вопрос, еще и искренним нравственным, теплым одушевлением – правды, братского участия и любви. Это особенно выражается в заключительных словах его последней, то есть нынешней статьи. Он не взывает к ним, как некоторые: «Вы не правы, а мы правы, мы обладаем божественной истиной, а потому извольте признать, что все клятвы, гонения, преследования, темницы, топоры, ссылки, казни – все это вам было и есть поделум; так сему быть надлежало, надлежит быть и впредь, и вы, если хотите вступить в ограду церкви, распишитесь сначала в признании правомерности и непогрешимости всех поступков нашего церковного правления…» Нет, прежде чем обращаться к вам, он осудил в своем сознании и в своем чувстве (и не утаил своего осуждения) все эти внешние насилования совести в деле веры, все эти деяния – не святости, а страстности человеческой, не церкви самой, а лишь во имя церкви людей церковных – в ослеплении благочестивой ревности препоясавших себя не мечом духовным, единственно церкви приличным, но мечом государственным. Но не признавая правыми ни ваших дел, ни ваших измышлений и самочиний, он говорит вам: мы и сами немощны, мы погрешили, по человечеству, против завета Христовой любви, но мы, при всем нашем недостоинстве, стоим в ограде истины, у живого, неиссякаемого, обетованного источника Божией благодати и, призывая вас к общему подвигу покаяния, к забвению и прощению взаимных обид, увещеваем и молим соединиться вместе с нами в исповедании веры – преподанном и хранимом всецел остью православной, то есть святой, соборной и апостольской церкви!
И в самом деле – не настала ли уже пора? Не знаменует ли сам Господь ниспосылаемыми нашей земле испытаниями время благопотребно для упразднения нашей братской розни, для восстановления нашего единства церковного, – того единомыслия в исповедании, в основании которого, как ежедневно напоминают нам слова божественной литургии, стоит святое «возлюбим друг друга!». Все мы жалуемся на оскудение в нас церковного духа, все толкуем о необходимости оживления его, о подъеме… Но возможно ли это, когда столько миллионов наших братьев, и едва ли не из лучших сынов русского народа по благочестию и строгости нравов, по крепости духа, по верности отеческим, народным, историческим преданиям – разъединены с нами?.. Может быть только немножко любви, да хоть бы и излишек любви, со стороны нашего церковного управления, и совершилось бы великое действо любви, великое торжество братского воссоединения!.. Не воровским путем, как теперь, «не прелазя инуде, как разбойник», добудете вы, старообрядцы, мир и утоление вашим душам и благодать спасительных таинств: царским широким путем грядите в церковь и в единоверии с нею обретете вы и истину, и мир, и благодать. Нам же дадите вы, быть может, от крепости своего духа, от своего уважения к родной старине, своей верности отеческим преданиям, своей ревности о благочестии общественных нравов, – да вместе, путеводимые светом истинной веры, движемся вперед к свету науки и знаний, и талант, данный от Бога, между прочими народами, и нашему русскому народу, не оставим зарытым в землю, а с помощью Божией умножим, – пустим в мировое обращение!.. Будем же стремиться к тому высшему заповеданному Христом единству, которого вечный на земле образ есть церковь, и в этом стремлении отыщем по пути целительное единение и для нашей разрозненной, обуреваемой разномыслием, разноверием, злыми веяниями отовсюду, угрожаемой врагами внутри и извне великой народной семьи… И не к вам одним, а и к самим себе, ко всем, и безвластным и власть имеющим, обращаем мы это слово…
Один из вдохновенных русских поэтов, озаренный светом веры, Хомяков напоминал в своих стихах, – и не худо всем нам это помнить, что не с теми Бог, кто говорит:
Мы – соль земли, мы – столп святыни,
Мы – Божий меч, мы – Божий щит!
Не с теми он, кто звуки слова
Лепечет рабским языком
И, мертвенный сосуд живого,
Душою мертв и спит умом.
Но с теми Бог, в ком Божья сила,
Животворящая струя,
Живую душу пробудила
Во всех изгибах бытия…
Он с тем, кто духа и свободы
Ему возносит фимиам:
Он с тем, кто все зовет народы
В духовный мир, в Господень храм!
