По одному пути - [10]

Настоящие трудности возникли у них с обувью. Она мрачно смотрела на ряды обуви различных размеров и время от времени поглядывала на окно, где виднелась скептическая морда Вальдера. Спросить про размер заранее — она как-то не подумала, да и к тому же обувь — это такая вещь, которую покупать на глаз не стоит.

Пантидера шумно вздохнула, вышла к своему спутнику и повела его в темный переулок.

— Ясиащарбо[9].

Он недовольно дернул ухом и начал оборот. Спустя пару мгновений перед ней уже стоял обнаженный мужчина. Вальдер принялся выпутываться из волос ремешки уздечки, пока Пантидера доставала из сумки купленную одежду. Через несколько минут он, уже одетый и с седлом наперевес, вновь зашли в лавку.

Вальдер мерил такую обувь, в которой могли поместиться обе ноги самой целительницы. Размер ноги у него был достаточно внушительный. Да и одежду было очень трудно подобрать — большого размера у него были не только ноги. Оборотень надолго исчез среди кучи обуви и вынырнул только через полчаса, зато с парой сапог в руках.

— Эти! — торжественно сообщил он, протягивая результат своего тщательного выбора.

— Двадцать пять серебряных, — не без удивления озвучил цену молодой сапожник.

Вальд хитро глянул на юношу с темными волосами и вкрадчиво спросил:

— Может, скинешь чуток, тарбос? — последние слова он проговорил с нажимом и на обороте. Пантидера сразу же напряглась. Встретить оборотня на свободе — редкость, а оборотня, не находящегося на службе у церкви — еще большая редкость. Ее спутник сделал непростительную ошибку, назвав сапожника «собратом», ведь от того можно ожидать, что угодно. От ножа в спину до доклада монахам о свободном оборотне с примечательной спутницей. — Практически все запоминали ее буйные кудри и бело-зелёные глаза.

«От страха оборотни готовы сдавать своих лишь бы не пострадать самим», — мрачно подумала она, внимательно наблюдая за продавцом обуви.

— Двадцать серебряных, — не дрогнувшим голосом и с безразличным лицом отрезал парень. Они расплатились и быстро покинули в мастерскую.

Пока Вальдер раздевался в переулке, чтобы совершить оборот, Пантидера решила сделать ему замечание:

— Не надо светить своим происхождением. Ты подставляешь не только себя, но и меня. Он может быть шпионом или стукачом. Все осведомленные оборотни напуганы. Многие предпочтут сдать другого, чтобы прикрыть себя.

Вальдер задумчиво на нее глянул и согласно кивнул. Пантидеру такая покорность приятно удивила. Возможно, они все-таки сработаются.

Когда двуликий обернулся, они стремительно исчезли из города.

* * *

— Видишь, — вдруг сказала ей спутник во время очередного привала. — Мне вполне хватило и получаса! — с довольным видом потряс перед лицом девушки объемным мешочком с монетами.

Двуликая забрала протянутый кошелек и задумчиво спросила:

— Ты ведь и кузнеца обокрал?

— Как ты поняла? — слегка удивился он.

— По морде твоей лошадиной. Что это было?

Вальдер вздохнул, быстро извлекая из волос посеребренный стилет, и признался:

— Правда, пользоваться им я не умею, но он так и мозолил глаза. Не удержался.

Она легко вырвала у него стилет, профессионально повертела его в руках и спрятала в своем левом сапоге.

— Но… — начал было он, но Пантидера спокойным голосом властно приказала:

— Ясиащарбо[10].

Парень обиженно поджал губы, но все же послушался. С неё станется лишить его обеда или ужина — сам он готовит ужасно.

Таким вот образом они путешествуют уже около десяти дней. Привалы делали раза три в день. Спать укладывались на закате.

Пантидера готовила, стирала, ухаживала за Пеплом и охотилась якобы с арбалетом, хотя на самом деле она уходила глубоко в лес, прятала вещи, оборачивалась в зверя, а следы от клыков и когтей на добыче Вальдер ещё ни разу не заметил.

Ночами становилось все холоднее, но Пантидера упорно не желала спать рядом со своим спутником, предпочитая место в опасной близости от костра. Плащ — единственный аналог одеяла — она благородно отдала более мерзлявому Вальдеру, из-за чего каждый раз страдала от пепла и потухших угольков в волосах.

Вальду, конечно, не нравилось, что из-за него по ночам мерзнет девушка. Совесть мучила круглыми сутками, и, естественно, он пытался как-то это исправить; ложился рядом, когда она уже спала, укрывал её тем же плащом, но Пантидера спала очень чутко, и он несколько раз кулаком получал по морде. Его спутница ясно дала понять, что не нуждается в жалости и ухаживаниях. Однако скоро ей пришлось поплатиться за свою гордость.

— Апчхи-апчхи-апчхи!

— Ты сегодня такая разговорчивая! — с улыбкой воскликнул Вальдер, оттаскивая девушку от ледяного ручья, в котором она стирала их вещи.

Целительница не удостоила его ответом, но позволила усадить себя к костру и укутать в плащ.

— И чем мне теперь тебе лечить? — неожиданно строго поинтересовался он, пытаясь стянуть с неё мокрые штаны. Она старательно отбивалась от него ногами и все норовила попасть пяткой ему в глаз.

Около часа он боролся с ней, терпеливо сносил побои пациентки, но когда та попала ему чуть ниже пояса, терпение наконец лопнуло.

— Я не хотел этого делать, но ты меня вынудила! — непривычно остальным голосом сообщил он и быстро дотронулся до ее оба.