По образу и подобию - [31]

Она села, спустила ноги с постели. По ступням тут же потянуло из коридора холодом утреннего сквозняка. За окном разгоралась синева летнего неба. Пахло недавним дождём, цветами, прелой землёй…

На кухне разговаривали, негромко, но при желании различить слова было можно. Алёна склонила голову, вслушиваясь.

— … окно, — говорил Огнев. — Надо ехать. Следующее будет не раньше, чем через четыре дня, а это уже поздно.

Скрип стула по полу, усталый мамин голос:

— Как же её одну здесь оставить, ума не приложу. Сердце не на месте, чувствую, что происходит что-то, а что именно происходит — понять не могу… А сама она молчит, вот же досада! Не пытать ведь.

— Не надо пытать, — отвечал Огнев. — Это бесполезно, вспомни себя.

— Да уж, — невесело отозвалась мама.

Зашумел чайник, согревая воду. Чайник был старомодный, попросту говоря, вовсе древний, с прозрачными стенками и весёленькой разноцветной подсветкой. Сейчас таких не встретишь вовсе, а когда-то они были последним писком моды. Достался маме от её бабушку, бабушку Алёна помнила очень смутно, та умерла, когда девочке исполнилось четыре года.

— Возьми её с собой, — предложил Огнев.

— С ума сошёл, Вик? У неё аттестация на носу.

— У нас есть Независимый Аттестационный Центр, — сообщил Огнев. — Пройдёт аттестацию там. Могу попросить ребят, прогонят пару раз через «Найди кота» и «Кто украл энергию», глядишь, итоговый индекс вытянет на троечку, если не выше.

— «Найди кота!»- по-девчоночьи хихикнула мама. — Помнишь, как ты застрял там на восьмом уровне? Над болотом.

— Я не застрял, — весомо возразил Огнев. — Я решал в уме сложнейшую задачу! Определял кратчайший путь на выход.

— Решал он, — фыркнула мама, двигая по столу кружку. — Высоты испугался, скажешь, не так?

— Ну, допустим, испугался, — пошёл Огнев на попятную. — Я же не был таким смелым, как ты. И штырь в моей башке торчал вполовину меньший…

— Да, та ещё авантюра была, — признала мама. — Влезть на полигон для взрослых… Сколько нам было тогда, по шесть лет?

— По шесть с половиною…

Шесть лет! Маму в шесть лет представить ещё можно было, сохранились записи, но вот этого здоровенного шкафа Огнева — воображение пасовало. Хотя, если подумать, то всем ныне живущим взрослым людям было когда-то шесть лет.

— Не могу, голова падает, — призналась мама беспомощно. — Устала…

— В машине поспишь, — предложил Огнев. — Как-то надо решать уже. Прогноз по трассе на Отрадное паршивый, окно окончательно закроется после четырнадцати; успеть бы.

Алёна резко выпрямилась. Отрадное! Он сказал — Отрадное?! Она дёрнула со спинки кровати домашнее платье, влезла в него, не снимая сорочки. Торопливо расчесала пятернёй лохмы. И вышла из спальни, вроде как — в санузел. Главное, не показать своего интереса, не насторожить…

— Доброе утро…

Огнев кивнул, а мама сказала «доброе утро» в ответ. Алёна умылась холодной водой, как обычно. Вышла в кухню. Огнев заботливо подвинул ей чашечку кофе. Успел сделать, пока она торчала у раковины.

— Спасибо, — сказала она искренне, осторожно касаясь губами края горячей кружки.

Пить кипяток она не умела, придётся ждать, пока немного остынет. Кофе не любит, когда его разбавляют холодной водой. Вкус не тот.

— Элен, — сказала мама, — Вик… Виктор приглашает нас в домовладение Огневых на несколько дней. Поедешь?

— Мам, у меня же аттестация через несколько дней, — напомнила девочка, а сама скрестила за спиной пальцы — на удачу.

— Пройдёшь в нашем центре, — сказал Огнев. — Ну, если хочешь, разумеется.

— Да, — подтвердила мама. — Если хочешь. Мы не заставляем тебя.

— Хочу с вами, — объявила Алёна, и отметила, как разгладилось, просветлело лицо мамы.

Мама не спала всю ночь, очень устала. По ней было видно, насколько. Отчего-то стало безумно жаль её, даже сырость под веками завелась. С чего бы это, интересно…

— Тогда собирайся быстро, — предупредил Огнев. — Времени мало. Я пошёл за машиной, — и, уже от порога: — Тёплые вещи бери.

— Так начало лета же! — воскликнула Алёна.

— Так здесь же, — возразил Огнев. — А там, у нас, ещё лежит снег…

Собралась Алёна не просто быстро, а очень быстро. Попутно послала запрос через терминал в школу и в Аттестационный центр Отрадного через портал госуслуг, подтверждение пришло быстро.

Позже, когда машина отмотала приличное количество километров от Нижнего Города, Алёна спросила у Огнева о наболевшем:

— Виктор, скажите, а вы видели раньше Тима Флаконникова?

Мама спала на заднем сиденье, укрывшись тёплым пледом. Ровно гудел мотор, негромко играла музыка, фоном, какая-то радиостанция…

— Видел, — ответил тот, — но издали.

— Мама его Тридцать Три Несчастья назвала, — осторожно закинула пробный шар Алёна.

— Ну, этот парень реально генератор неприятностей, — заметил Огнев, сворачивая с очередного виадука вправо. — Везде, где бы он ни появлялся, впоследствии что- нибудь случалось.

— Нехорошее? — уточнила Алёна.

— Нехорошее, — подтвердил Огнев. — Иногда — смертельно нехорошее.

Алёна обдумала услышанное. Сказала:

— Ну, со мной и мамой ничего же не стряслось…

— Это пока, — мрачно отозвался Огнев. — Статистика — вещь неумолимая. Беда в том, что Тим, бедолага, совершенно не способен это проконтролировать. Вот и таскает за собой шлейф неудач и несчастливых совпадений. У нас говорят, видишь Тима — береги голову. Иногда помогает.