По обе стороны поводка - [13]

Единственным человеком, возможно, имевшим представление о ценности Тури, был Билл Турмер. Через неделю после появления пса он прочитал в трех газетах объявление, из которого понял, что джентльмен Дик Престон жаждет выяснить местонахождение шпица. Было еще объявлено о большой награде. Однако Билл Турмер мечтал о более значительном вознаграждении, потому что после появления Тури Санбрайт изменился в лучшую сторону. Он не принюхивался к корму, а ел! Пока Тури был рядом, конь на тренировке становился послушным и ручным, но если Тури исчезал хоть на день, ну, например, он отправлялся на охоту, то Санбрайт отказывался от еды, видел тени там, где их не было, пугался, повергая всю конюшню в отчаяние.

Большие надежды Билл Турмер возлагал на Санбрайта. Лишь бы только удалось переломить его характер! Радужные мечты Билла о большом выигрыше на осенних скачках в Донкастере от одной мысли о потере Тури мгновенно тускнели. Он сжег газеты с объявлением, обещал сам себе в случае победы назначить Дику Престону такую сумму, которая заставила бы его забыть о воровстве Билла Турмера.

Шло время, и с ним уходили тяжелые думы о Дике Престоне. Тури все время находился рядом с Санбрайтом или носился неподалеку в дюнах. Он никогда не путался под ногами, но и не уходил далеко и, словно маленькая нянька, сидел рядом, пока Санбрайт ел.

Однажды Тури появился в домике Билла Турмера во время чаепития. Он устроился на ковре и решил вздремнуть. Билл предложил ему печенье. Прежде всего Тури тщательно его обнюхал, поиграл в «мышку», потом «убил» ее и только после этого съел. Но он не попрошайничал. С этого дня чайные визиты к Биллу стали ежедневными. Это было в послеобеденные часы, когда Санбрайт дремал в своем деннике.

Проходили недели, и надежды Билла возрастали. Санбрайт окреп, несомненно подрос, перестал раздражаться по пустякам. Как хотелось бы победить в Донкастере! Одна победа повлечет за собой другую. А самое главное, что счастье пока еще ни разу не улыбнулось Турмеру. У него было много хороших лошадей, но всегда чего-то чуть-чуть не хватало или в последнюю минуту случалось что-то непредвиденное. Он рисковал всем, что у него было, и без боя не сдавался. Но существует предел, когда даже самый сильный человек теряет надежду на победу.

Санбрайт был в форме, точно в форме. Но кто знает, как сохранить эту форму в самый ответственный момент. На всю конюшню легла атмосфера напряженного ожидания.

— Пес будет сопровождать Санбрайта, сэр? — спрашивал старый Боб.

— А как же, — отвечал тренер. — Без собаки нам лучше оставаться дома.

Тури стал настоящим красавцем. Прекрасная шерсть легла воротником вокруг шеи, она была цвета опавших листьев бука, светлея к лапам и под хвостом до белизны. Билл рассматривал Тури за неделю до скачек, стоя посреди двора. Он вздрогнул, когда Боб задумчиво проговорил:

— Кто бы мог подумать, что эта штучка вырастет таким красавцем. Видно, что-то хорошее за ним стоит. Это не помесь. Я бы не удивился, если бы выяснилось, что он таких же хороших кровей, как наш Санбрайт.

— Ну, не знаю, — отрезал Билл. — Скорее он похож на переросшего померанского шпица, — и быстро сменил тему.

В один из дней тренер отправился в Лондон и возвратился поздно вечером. Следующее утро обещало прекрасный сентябрьский день. Билл, посвистывая, сел на лошадь, пустив ее галопом, он достиг тренировочного луга, увидел Санбрайта и еще четырех лошадей. Сразу понял, что что-то не так, и подошел к Бобу.

— Что с Санбрайтом? — спросил он, надеясь, вопреки предчувствию, на положительный ответ: «Ничего, сэр, все в порядке».

— Собака не вернулась, — сказал старший конюх удрученно, — Санбрайт к еде не притронулся и с утра в плохом настроении. Сладу с ним нет!

— Это должно было случиться… Да, можно оставлять Санбрайта дома, и ничего тут не поделаешь…

Боб кивнул. Он был такого же мнения. Незачем было больше об этом говорить.

— Не понимаю, почему никто не мог уследить за собакой? — выпалил Билл раздраженно, хотя сам знал, что несправедлив. Но это было слишком сильным ударом, чтобы выбирать слова.

В конюшне все были в отчаянии. За два дня Санбрайт потерял вид.

— Пусть не работает, — сказал Билл, — это лучше, чем мучить его в таком состоянии. Если в течение суток пес вернется, у нас будет шанс. Но он не придет, знаю я свое «счастье»!

Но он ошибся. Его «счастье» вернулось. На четвертый день что-то грязное вползло во двор. Язык Тури был сух, одну заднюю ногу он волочил за собой, глаза помутнели, но… он пришел домой! Боб увидел его первым и подскочил к нему. С необычайной нежностью он взял его на руки.

— Беги, скажи старику, — крикнул он. Через три минуты появился Билл.

— Сшибли машиной и бросили, — установил он. Конюхи возмущались, виновный водитель познакомился бы с судом Линча, если бы его поймали.

— Немедленно позовите мистера Стайнтона, — сказал Билл и осторожно поставил Тури на ноги. Мутные глаза пса открылись, он сделал попытку добраться до денника Санбрайта. Билл отнес его в конюшню и уложил в углу. Там он лежал, вытянувшись и тяжело дыша. Санбрайт сразу повернул голову к нему и нежно заржал.