По нехоженой земле - [147]
Интерес к местоположению нашего лагеря далеко не праздный. Мы знаем, где остановил нас шторм, но где находимся сейчас, не имеем ни малейшего представления. Хочется верить, что лагерь все еще на прежнем месте. Пожалуй, мы даже и верим в это. Но наша вера не подкреплена ничем, кроме собственного желания оставаться на месте. Многое заставляет опасаться, что положение уже изменилось или может измениться в любую минуту далеко не в нашу пользу. Морские льды в этом году слабые и беспрерывно передвигаются, а ветер уже более 50 часов со страшной силой несется с северо-востока, то есть со стороны Земли. Он может оторвать припай и вместе со льдами выбросить в открытое море и наш лагерь.
Это было бы очень неприятно, хотя до безнадежности положения еще далеко. Если нас и унесет в море, но лед под нами не будет смят вместе с лагерем, то гибель, тем более немедленная, пока не угрожает. Полярная зима в самом разгаре. Морозы еще скуют льды. И мы, располагая трехнедельным запасом корма для собак (при катастрофических обстоятельствах он превратится в продовольствие для нас), сможем выбраться на Землю. Но такие приключения нас совсем не привлекают. У нас нет никакой охоты прерывать работу и пускаться в более чем рискованное плавание. Поэтому мы с надеждой думаем об окружающих нас торосах. Перед тем как начала бушевать метель, мы видели, что в некоторых местах торосы громоздятся холмами высотой в 14—15 метров. Возможно, что некоторые из них стоят на мели и смогут удержать льды при любой буре.
Сегодня утром в восемнадцати шагах от палатки появилась трещина. Она разделила пополам участок, где расположились на ночлег собаки, и к концу дня расширилась до 30 сантиметров. Медленное расширение служит хорошим признаком: по-видимому, трещина — чисто местного характера, и льды еще не пришли в движение. Однако появление трещин напоминает об опасности. Надо быть в полной готовности на случай резкой передвижки льдов.
Решили откопать из-под снега сани, чего бы это нам ни стоило. Ведь на санях все наши запасы, необходимые при вынужденном плавании. Ветер валил с ног, вихрь не давал дышать, 35-градусный мороз казался нестерпимым, на лице каждые пять минут образовывалась ледяная маска. Еле удерживаясь на коленях, мы долбили сугроб, а метель взамен одной отброшенной нами лопаты снега бросала целых десять.
Мы пытались сделать невозможное, пока не выбились из сил и не убедились в полной тщетности своих усилий. Но примириться с таким положением и отдать себя на волю судьбы было не в нашем характере. Отдышавшись в палатке и выпив по чашке чаю, мы возобновили борьбу с беснующимся вихрем. д
На этот раз мы избрали другую тактику. Вместо лопат вооружились ножовкой. Лежа на снегу, с наветренного края сугроба, под которым были погребены сани, мы начали выпиливать большие снежные кирпичи и складывать из них стенку, точно так же, как московские строители сооружают дом из шлакобетонных блоков. Первые два ряда кирпичей удалось положить не поднимаясь. Третий ряд положили, стоя на коленях. Потом мы вынуждены были встать на ноги. Но теперь уже помогала возведенная метровая стенка. Ветер прижимал нас к ней, точно листы бумаги, и надо было сделать усилие, чтобы оторваться от нее и снова лечь на снег.
Буря крутила вихри, ветер оглушал воем, словно стараясь превратить нас в пыль и унести вместе со снегом, но наша стенка все же росла. Через час она полукруглым барьером высотой более полутора метров опоясала то место, где были занесены сани. За стенкой образовалось относительное затишье.
Мы довольно быстро откопали сани и, чтобы вновь не завалило сугробом, подняли их на снежную стенку и как следует укрепили. Собак разместили под защитой стенки. Теперь в случае резкой передвижки льдов или опасности торошения можно было в одно мгновение сдернуть сани со снежной стенки и принять нужные меры.
Когда все было сделано, нас охватило чувство невольной гордости, сознания собственной силы, и мы еще долго не уходили в палатку, лежали вместе с собаками под защитой возведенной стены, курили трубки и любовались результатами своего труда. Журавлев даже запел:
— Будет буря, мы поспорим...
Голос потонул в гуле бури. Охотник махнул рукой и прокричал :
— Ладно, ладно! Шумишь ты громче, а мы все-таки сильнее. Посмотри-ка где сани!
Сугроб вокруг палатки все рос. Откапывать ее было бесполезно, а переносить на другое место слишком рискованно. К тому же сугроб защищал ее от ветра и помогал сохранять внутри кое-какое тепло.
Под вечер мы вернулись в палатку. Ночь решили спать но очереди. Бодрствующий должен следить за поведением льда хотя бы возле палатки.
Возникает вполне уместный вопрос: почему в такую непогодь мы оказались на морских льдах вместо того, чтобы сидеть в своем теплом домике? Постараюсь ответить. Только вот руки коченеют. Их часто приходится подносить к шипящему примусу или прятать за пазуху, иначе пальцы отказываются держать карандаш. Сам я хорошо укутан в олений мех, ноги защищены спальным мешком. Буря по-прежнему гудит, и, по всем признакам, хватит времени на подробный рассказ. Трещина в районе палатки пока не расходится, толчков льда не чувствуется. Это дает некоторое право думать, что наш лагерь продолжает оставаться на неподвижных прибрежных льдах.
В книге известного полярного исследователя Г. А. Ушакова, написанной на основе дневниковых записей, отражены первые годы (1927–1929) освоения острова Врангеля. Это рассказ о первых поселенцах острова, о мужественных людях, сознательно избравших трудную судьбу первопроходцев.Книга содержит сведения о природе острова Врангеля, о быте и культуре эскимосов в первые годы Советской власти, о их приобщении к новой жизни.
Из предисловия:«Остров еще не имел названия. Его нельзя было найти ни на одной карте в мире. И необитаем он был настолько, насколько может быть необитаемым маленький клочок земли, только что открытый среди полярных льдов на половине восьмидесятого градуса северной широты. На нем не было ни гор, ни рек, ни озер, да они просто не могли бы здесь поместиться. Это был всего лишь гребень известняковой складки, выступавший из моря. Он поднимался узенькой взгорбленной полоской и напоминал высунувшуюся из воды спину кита.
Имя журналиста Феликса Медведева известно в нашей стране и за рубежом. Его интервью с видными деятелями советской культуры, опубликованные в журнале «Огонек», «Родина», а также в «Литературной газете», «Неделе», «Советской культуре» и др., имеют широкий резонанс. Его новая книга «После России» весьма необычна. Она вбирает в себя интервью с писателями, политологами, художниками, с теми, кто оказался в эмиграции с первых лет по 70-е годы нашего века. Со своими героями — Н. Берберовой, В. Максимовым, А. Зиновьевым, И.
«Имя писателя и журналиста Анатолия Алексеевича Гордиенко давно известно в Карелии. Он автор многих книг, посвященных событиям Великой Отечественной войны. Большую известность ему принес документальный роман „Гибель дивизии“, посвященный трагическим событиям советско-финляндской войны 1939—1940 гг.Книга „Давно и недавно“ — это воспоминания о людях, с которыми был знаком автор, об интересных событиях нашей страны и Карелии. Среди героев знаменитые писатели и поэты К. Симонов, Л. Леонов, Б. Пастернак, Н. Клюев, кинодокументалист Р.
Книга А.К.Зиберовой «Записки сотрудницы Смерша» охватывает период с начала 1920-х годов и по наши дни. Во время Великой Отечественной войны Анна Кузьминична, выпускница Московского педагогического института, пришла на службу в военную контрразведку и проработала в органах государственной безопасности более сорока лет. Об этой службе, о сотрудниках военной контрразведки, а также о Москве 1920-2010-х рассказывает ее книга.
Повествование о первых 20 годах жизни в США, Михаила Портнова – создателя первой в мире школы тестировщиков программного обеспечения, и его семьи в Силиконовой Долине. Двадцать лет назад школа Михаила Портнова только начиналась. Было нелегко, но Михаил упорно шёл по избранной дороге, никуда не сворачивая, и сеял «разумное, доброе, вечное». Школа разрослась и окрепла. Тысячи выпускников школы Михаила Портнова успешно адаптировались в Силиконовой Долине.
Книжечка юриста и детского писателя Ф. Н. Наливкина (1810 1868) посвящена знаменитым «маленьким людям» в истории.
В работе А. И. Блиновой рассматривается история творческой биографии В. С. Высоцкого на экране, ее особенности. На основе подробного анализа экранных ролей Владимира Высоцкого автор исследует поступательный процесс его актерского становления — от первых, эпизодических до главных, масштабных, мощных образов. В книге использованы отрывки из писем Владимира Высоцкого, рассказы его друзей, коллег.